Письма в никуда

Написанные синей гелевой ручкой в большой тетради...

Письмо первое
Милостивые господа, я не знаю, зачем всё это пишу. Сейчас. Новой синей гелевой ручкой. В большой тетрадке с Кремлём и наклейкой чая «Акбар» сзади. Не знаю.
Потому что, знаете, это наша жизнь… Вот. Это когда кто-то может смотреть по телевизору программу «Аншлаг» на полной громкости с новыми русскими бабками. А кто-то может драться из-за розовой сеточки. У кого-то мания фотографировать один и тот же вид с балкона на телефон непременно рано утром изо дня в день, а потом скидывать в компьютер.
Я где-то читала, что один парень взял свою любимую футболку и написал на ней несмывающимся красным маркером: «Я ВАС ВСЕХ ЛЮБЛЮ», а чуть ниже: «И тебя в том числе». Помните? Я это точно где-то читала. А ещё он взял другую любимую футболку и понаделал в ней дырочек.
Зачем? Почему? Почему я не могу набрать этот номер по телефону и просто сказать: «Как дела?» И ты почему не можешь? Почему иногда завидуешь золотым дочкам олигархов из телевизора, которые демонстрируют свои джинсы за 30 000 рублей от Версаче? Это же так мимолётно и вообще…
Я говорила о жизни? Да. Это когда друг может подарить тебе свои варежки. В конце холодного октября. Просто снять с руки и подарить. Это когда хочется, чтобы школьная доска была розовая. Это когда ты можешь встать ночью и спросить саму себя, что такое анчоусы, будучи уверена в том, что это вид оливок. Это когда тебе В ПРИНЦИПЕ хочется анчоусов. Или чего-то большего, чем просто анчоусов.
Я говорила о жизни? Если хотите, можно продолжить. Пишите письма. Давайте говорить: «Я ВАС ВСЕХ ЛЮБЛЮ».
P.S. «И тебя в том числе»   

Письмо второе
На курсах у меня, на иностранном, когда мы разговаривали на темы по билетам, одну девочку спросили: «Считаешь ли ты, что наше поколение действительно свободно?». Она помычала, пососала карандаш и ответила: «Да, конечно, абсолютно». На английском, разумеется. И мне не хватило сил, чтобы встать и хотя бы просто тихо спросить – не прокричать: «Докажи. Обоснуй. Я хочу с тобой спорить! Ты не права». Я сидела, как последний урод, и молча краснела – не знаю, почему. А потом, после урока просто подошла к ней и спросила: «Ты действительно так считаешь?». А она ответила: «Проще согласиться…». Как оказалось, она просто не поняла вопроса. Вопроса, заданного на английском, разумеется. И все вокруг молчали, как я – тогда. Мы говорили о свободе – тогда. Мы говорили о том, что нужно платить налоги, бороться за мир во всём мире, отменить цензуру, помогать близким, молиться Богу, что это есть путь к абсолютной свободе. Но мы забыли, что мы не свободны от предрассудков, от привычек, чувств (от которых мы никогда не освободимся), от самого желания свободы, которое перерастает в цель и охватывает нас, порабощает… Жизнь – игра? Нет. Просто умение подать себя. Мир – рынок. Жизнь – товар. Сказал бы Тайлер*. «Я знаю это, потому что это знает Тайлер». Да, я знаю…
В автобусе опять была толкучка, ко мне спиной стоял парень, к нему прижалась девушка и тихо-тихо плакала. А бабы толкались, пихались массивными локтями… в чьих-то шкурах. Попросту говоря, шубы. Товар. Один из смыслов жизни.
А я ехала в этом же автобусе и слушала всякое старье вроде ремиксов
на LP.
Потом шла и было так холодно, что щеки леденели и глаза, казалось, застывали льдом… Той ночью за окном был удивительно прозрачный воздух, и с моей верхотуры огни города особенно нервно подрагивали. Колебания воздуха, знаете ли… Один из смыслов. Товар, не подлежащий продаже.
И я знаю это, потому что это знает Тайлер Дёрден.

Письмо третье
Любовь – это одно из слов, которые надо искоренять из лексикона. Которые нужно заменять чем-нибудь другим, похожим, но не таким стертым. Взять в руки словарь и искать. Привязанность, симпатия, увлечение, страсть, запахи и ферменты, в конце концов! «Любовь» давно уже потеряла свою звучность, силу. Да что там «любовь»! Одна моя знакомая однажды протянула мне полностью исписанную мелким почерком тетрадь в 12 листов. Я стала читать, а там – сплошь монолог. Такое чувство, что это обрывок разговора с пустой телефонной трубкой, где-то в середине ночи, в небытии. Оппонент молчал. Она говорила, что ненавидит его, что он испоганил ей жизнь, но подарил веру в себя. Она рвала и метала, признавалась в любви и готовилась к самоубийству – читалось очень пафосно. «Пафосно» – в литературном смысле: с настроением, даже с каким-то призывом. Я бы сказала, что знакомая перечитала кой-чего и что у нее едет крыша. Но дело не в знакомой и, упаси Боже, не в крыше. Дело в том, что мы бросаемся словами – иногда с диким остервенением. Дело в том, что слова утрачивают свое значение – как будто сухой песок, который сыплется сквозь пальцы. Но мы говорим, говорим, говорим… Стихи, песни, цитаты… «Ой, ой, ой, ой, это между нами ЛЮБОВЬ» – помните? «…что любовь может быть жестокой…», «…я любил и ненавидел…». И почему-то кажется, что все давно от этого устали. Устали надрываться в микрофон, клеить афиши, давать интервью, заниматься благотворительностью. И почему-то кажется, что если у тебя нет дома на берегу океана, вишневого «Ягуара» и золотых трусов, то ты не можешь признаться в любви. Потому что все это есть у Дженифер Лопес и иже с нею, а ты живешь в Москве, из твоих окон видны дымящие трубы «Салюта», у тебя заплеванный подъезд и старые обои дома и вообще ты – убогий. И поэтому Дженифер Лопес может прыгать в голубом экране и петь о возвышенных чувствах, а ты – нет. Но так кажется только тогда, когда смотришь Мtv. И вообще это тупо, что я об этом говорю. Это и так понятно.
Но какое-то невероятное чувство мерзости. Когда кто-то за тебя дал название всему, а ты ходишь, ходишь, читаешь афиши и надписи в подъездах и тоже…
Иногда хочется отключить все свои чувства и пожить роботом. А потом включить и… заново. Восторг, жажда, ненависть, лю… тьфу! Только страх остается чист.
Иногда хочется придумать свои слова и самому дать всему название.
Иногда хочется отключить свои чувства и чувствовать только ферменты. И если тебе не нравится запах, сказать, что ненавидишь, не вкладывая в этот набор звуков совершенно никакого смысла. Или сказать, что любишь – если наоборот.
Это все не имеет никакого значения. Это бред. Это гормоны, ферменты, плохие книжки и заботливые родители. Это стакан чая со льдом в жару. Это удачная покупка. Это может быть местью. Это может быть материальным. Это одежда. Это настроение. Это скука смертная. Это измученное сознание. Это то, что нужно заменять другими словами.
А еще так хочется цитатку, цитатку, и еще одну! Вот истина-то где! Но нет. Нет. Это бред… Это гормоны, ферменты, плохие книжки и заботливые родители…

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"