«КРУГЛЫЙ СТОЛ» 

Порядок и критерии конкурсного отбора учителей и школ,
выдвигаемых на Премию Президента Российской Федерации

Месяц назад президент В.Путин предложил премировать лучшие школы и лучших педагогов. Премию в 100 тысяч рублей должны получить 10 тысяч учителей, премию в один миллион рублей – три тысячи школ. Во исполнение инициативы президента Министерство образования и науки РФ разработало проект документа, в котором определены порядок и критерии выдвижения школ и учителей на президентскую премию. Этот проект представлен для общественного обсуждения, и сегодня мы его публикуем. По предложению Министерства образования и науки у нас в редакции прошел «круглый стол».

В «круглом столе» принимают участие:

Исаак КАЛИНА, директор Департамента по государственной политике в образовании Министерства образования и науки РФ
Лейла ЛАЗГИЕВА, начальник отдела нормативно-методического обеспечения развития государственно-общественного характера управления в сфере образования Министерства образования и науки РФ
Владимир СОБКИН, директор Центра социологии образования РАО
Ефим РАЧЕВСКИЙ, директор Центра образования «Царицино»
Маргарет МакКЕНА, президент университета Лезли (Кембридж, штат Массачусетс).
Владимир АЛЬМИНДЕРОВ, профессор, руководитель благотворительного фонда по работе с одаренными детьми «Международный клуб «Глюон»
Ольга СТЕПАНЬКОВА, заведующая школьной библиотекой, станица Динская Краснодарского края
Елена ИВАНОВА – учитель, авторская академическая школа № 186, г. Нижний Новгород.
Марина ДРЯПИНА, учитель химии, школа № 199 г. Москвы, девятикратный Соросовский лауреат
Денис ПЕВЧЕВ, учитель географии, психолог, член президиума Ассоциации демократических школ
Артем СОЛОВЕЙЧИК, главный редактор Издательского дома «Первое сентября»
Сергей ЛЕБЕДЕВ, заместитель главного редактора газеты «Первое сентября»
Людмила КОЖУРИНА, кандидат педагогических наук, редактор школьного отдела газеты «Первое сентября»
Александр ЛОБОК, доктор психологических наук, профессор, руководитель школьного отдела газеты «Первое сентября»
Яна САРТАН, главный редактор газеты «Управление школой» Издательского дома «Первое сентября»

Артем Соловейчик. Тема нашей сегодняшней встречи – критерии отбора школ и учителей на премию Президента РФ.
Сразу скажу: когда мы готовились к разговору, мы обзванивали школы и учителей, чтобы они заочно участвовали в нашем «круглом столе». И, прежде чем дело доходило до критериев отбора, все спрашивали: а кто это вообще придумал? И поэтому, мне кажется, первый вопрос: насколько вообще уместна при нынешнем положении учительства такая премия?
Конечно, я понимаю, что, начиная с этого вопроса, мы уходим в сторону. Нам могут возразить: любые деньги – хорошо, любая помощь – хорошо. И единственное, что теперь требуется, – сделать так, чтобы это было справедливо.
И тем не менее, судя по нашему опросу, учителя не верят, что есть смысл обсуждать критерии: премию все равно получит тот, кто получит.
Исаак Калина. Вообще премирование лучших учителей, награждение лучших школ – давно сложившаяся традиция практически во всех субъектах Российской Федерации.
А к вопросу о том, что это будет заведомо плохо сделано…
Я вспоминаю, как кто-то из великих сказал, что главной причиной всех разводов можно считать брак. Но рассуждая в такой логике, надо тогда вообще отказаться от принятия каких-либо решений.
При этом я понимаю, что придумать критерии и порядок, которые будут абсолютными, невозможно.
А дальше скажу, наверное, вообще опасную вещь: вряд ли любые критерии и любой порядок смогут гарантировать попадание всех достойных в три тысячи и в десять тысяч. Ибо, к счастью, я уверен, этих достойных намного больше.
Мне кажется, что эти критерии и порядок должны гарантировать ровно обратное – что в эти три тысячи и в эти десять тысяч не попадут явно недостойные.
Поэтому могу признаться: для меня порядок выдвижения и присуждения важнее самих критериев. Чтобы прицел оказался верным, координаты цели засекают с разных точек. Поэтому мы и стараемся, чтобы в выдвижении участвовали и учительское сообщество, и родительское, и выпускники, и любимые наши профсоюзы.
Чем больше мы сумеем ввести в эту процедуру объективных оценщиков, тем больше будет гарантия, что людям и учреждениям, получившим премию, не завидовать будут, а уважать и учиться у них.
Вот, собственно, вся цель этого процесса.
Артем Соловейчик. И все-таки вернусь к нашему опросу. Многие учителя и директора сомневались в уместности этой премии при нынешнем общем положении учительства. Мы знаем мнение Исаака Иосифовича по этому поводу...
Исаак Калина. А есть еще мнение Хаджи Насреддина. Помните, он каждое утро молился: Господи, пошли мне тысячу динаров, а если пошлешь 999, то я от них откажусь. Потом, когда ему сосед сбросил мешочек с 999-ю, он сказал: ну ладно, Господи, я думаю, что ты просто обсчитался, я тебя прощаю. Так вот, может, все-таки простить надо за то, что премия такая, какая есть? Хотя можно, конечно, и отказаться…
Александр Лобок. Сейчас вопрос не в том, отказываться или не отказываться, а в том, понимаем ли мы те серьезные риски, с которыми эта премия связана, и готовы ли сделать что-то, чтобы уменьшить долю этих рисков?
Готова ли школа, готовы ли учителя к встрече с этим очень серьезным искушением – психологическим и экономическим. Как это может ударить по микроклимату коллектива? Мы об этом не знаем. А зона риска очень большая, особенно если учитывать несоответствие зарплаты учителя и размера премии.
Так вот: мы можем застраховать себя в этой зоне, а можем делать вид, что такой проблемы не существует. И это уже имеет отношение к проблеме отбора, критериев и так далее.
Второй риск – это то, что школа должна озаботиться подготовкой бумаг, поиском людей, которые могли бы за нее походатайствовать. А в школе и так слишком много направлений бумаготворчества. Поэтому только папки с бумагами будут пухнуть. И просто-напросто премию будет выигрывать та школа, в которой хорошо поставлен процесс делопроизводства.
Денис Певчев. В обоих документах отсутствует наблюдение реальной жизни школы как необходимое условие экспертизы. Для нее требуются только бумаги. И вывод о результативности работы учителя комиссия будет делать на основании ходатайства.
Артем Соловейчик. То есть оценки содержания деятельности учителя нет.
Марина Дряпина. А в каких единицах можно измерить качество работы учителя? Как у нас в школах оценивают качество, хорошо известно: количеством четверок и пятерок к общему числу поставленных оценок! Можно предполагать, что начнется новый этап борьбы за всеобщее качество знаний, и это просто-напросто сведет работу учителя к борьбе за липовые оценки. Ведь и сейчас критерий достижения разряда учителя зависит от того, какое качество знаний у его учеников. И если у меня 14-й разряд, я обязана показывать качество знаний не меньше 75 процентов.
Исаак Калина. Коллеги, убедительно вас прошу! Ссылайтесь на пункты! И давайте сосредоточимся не на критике, а на предложениях.
Ефим Рачевский. Пункт 3-1, абзац пятый. Результативность деятельности классного руководителя… Но не все педагоги являются классными руководителями!
Исаак Калина. Я буду тогда не как директор департамента говорить, а как родитель. Я могу быть благодарен, что вы взяли в школу человека со стороны, который приходит и грамотно работает. Но я не думаю, что это тот педагог, которого нужно поощрить ста тысячами рублей. Все-таки основная фигура в школе – это учитель, работающий на полную ставку и имеющий классное руководство.
Ефим Рачевский. Тогда начнется борьба за классное руководство.
Исаак Калина. Замечательно! Поэтому это и выведено в дополнительные критерии.
Ефим Рачевский. А вот пункт 3-2. Наличие авторских программ, методических и прочих пособий. Как директор школы я как-то стал бояться авторских программ. Есть люди, которые не работают на детей, а творят такие программы.
Исаак Калина. Поэтому это тоже выведено в дополнительные критерии.
Марина Дряпина. Пункт 1-3-4: позитивная динамика достижений обучающихся за последние три года.
Исаак Калина. И что?
Марина Дряпина. Ничего. Просто позитивную динамику у нас любой человек на бумаге легко сделает.
Исаак Калина. Тогда у меня большой вопрос к системе внутришкольного контроля. У нас она что – уже полностью отсутствует?
Марина Дряпина. Но школа-то тоже будет заинтересована в этой бумажной «позитивной динамике». И все будут рады, что 90 процентов учащихся получают «четыре» и «пять».
Исаак Калина. Вы, может быть, вернетесь к порядку предполагаемой процедуры? Посмотрите, кто имеет право высказаться по работе учителя и школы, и поймете, что если вы ученикам понаставите пятерки, то не получите премии.
Марина Дряпина. Зачитываю: педагогический совет, профсоюзная организация, родительский совет…
Лейла Лазгиева. По закону педагогические советы созданы практически при каждой школе. Другой вопрос, как они работают…
Артем Соловейчик. Я вынужден привести другой пример. Когда-то были такие же обсуждения ЕГЭ. И я говорил, что если по единому экзамену в регионах будут аттестовывать школы, весь регион будет выдавать на-гора отличные результаты. Это тоже сейчас происходит. А вы мне говорите, что это невозможно.
Лейла Лазгиева. Не секрет, что были школы, которые боролись за количество медалистов, иногда завышая оценки ученикам. А значит, мы не меняем ситуацию в худшую сторону.
Марина Дряпина. Вот это точно – вы ее не меняете, а просто продолжаете идти в этом русле.
Александр Лобок. В этом и суть: будет ли положение о премиях консервировать сложившуюся в школах ситуацию или изменять ее.
Владимир Собкин. Давайте разделять премии учителям и школам. Это два разных конкурса. Премируются лишь полпроцента учителей, а школа – каждая двадцатая.
И если говорить про школы, то возникает вопрос программы развития образования региона. В одних случаях надо поддерживать школу с инновационным режимом развития, в других – сельскую школу. У региона должны быть свои программы, приоритеты. Когда нет преступности, есть здоровье – это хорошо. Но важны управленческие действия по поддержке тех или иных типов образовательных учреждений. Это принципиальный момент, и его нужно вписать в порядок.
Александр Лобок. Я бы хотел обратить внимание на разницу между нашими идеальными схемами управления и реальной жизнью школы. Вот здесь зона самого серьезного риска.
Готовы ли мы построить систему мониторинга, наблюдать за тем, что на самом деле будет происходить в регионах, реализующих это положение о президентских премиях?
Ефим Рачевский. Не мониторинг уровня достижений, а мониторинг, связанный с деятельностью…
Александр Лобок. Ну естественно! Мониторинг того, что будет происходить в процессе выдвижения на премию и всяких последствий этого.
Лейла Лазгиева. Будут опубликованы списки. Можно, наверное, предложить еще что-нибудь.
Ефим Рачевский. Вот коллега предлагает вывести информацию на сайте…
Исаак Калина. Коллеги, у меня единственная просьба. Давайте работать чисто технологически: прочитать текст и по пунктам внести в него улучшения или сказать, что какой-то пункт нужно снять.
Ефим Рачевский. Президентская премия по школам. Пункт 2-3. Необходимые документы… Информация органов здравоохранения, подтверждающая отсутствие травм.
Предлагаю изъять этот пункт, поскольку в фаворитах окажутся школы, в которых нет спортивных секций и все ходят вдоль стены.
И еще предлагаю снять пункт про информацию правоохранительных органов про отсутствие преступлений. Как тогда быть со школами для девиантных детей?
И пункт про план работы школьных советов на текущий год тоже предлагаю изъять: у нас на бумаге совершенно замечательные отчеты по этой деятельности. Советы по общественно-государственному управлению школой обычно липовые – хоть завтра принесу вам пять протоколов!
Исаак Калина. Сия речь директора школы. Она понятна абсолютно. Даже сильные директора боятся внешних оценок.
Ефим Рачевский. У меня 64 секции, только хоккейных четыре! Микротравм не избежать!
Исаак Калина. Но если мы не умеем организовать занятия так, чтобы сохранить жизнь и здоровье ребенку, то уж лучше отменить уроки физкультуры, чем проводить их так, как мы проводим.
А по поводу школьных советов… Я-то ведь не теоретик, я, к счастью, специалист по реальной жизни. И никак не пойму, почему мы все время сразу рассказываем, как начнут мухлевать, что никакого мало-мальски честного соревнования и конкуренции в системе образования не может быть. Давайте мы все-таки не будем подозревать наших сограждан в преступных намерениях.
Ефим Рачевский. Я не говорил ни про какие преступные намерения. Я говорил, что при этих критериях кандидатом на премию становится тихая школа с жесткой дисциплиной, боящаяся сделать два-три шага вперед вне той или иной инструкции, поддерживаемая местными органами власти.
Исаак Калина. Почему-то мы все время рассуждаем в одномерном пространстве. Я же говорю: давайте выстраивать сетку координат. Допустим, в школе травм не зафиксировано. Но если она плохая, то ни ученики, ни ассоциация выпускников, ни родители не дадут ей нормальной оценки. Коллеги, давайте перестанем рассматривать продвижение точки по отдельной оси координат.
Владимир Собкин. Если уж говорить о многомерности, то мне кажется важным последний из основных пунктов: общеобразовательные учреждения, выдвигаемые на премию, являются ресурсными центрами для других образовательных учреждений. Это, на мой взгляд, ключевой ориентир премирования школ.
Исаак Калина. Я с тобой согласен и признаю свое авторство.
Ефим Рачевский. А премия, которая полагается школе, по каким статьям может быть потрачена?
Исаак Калина. Мы пока пытаемся записать, что направление расходов определяется образовательным учреждением. Прошу прощения, советом школы. Боюсь, казначейство не согласится с этой позицией, но если мы решим, что это должно быть закреплено в нормативно-правовом поле, тогда это можно будет обсуждать. Мы вовсе не так плохо знаем систему образования, как некоторым коллегам кажется.
Елена Иванова. Но наши школы в капкане бедности. И все беды от бедности. А вы этого в расчет не принимаете. У нас так получилось: есть две половины стола и одна совершенно не слышит другую.
Сергей Лебедев. Почему бы не выключить из состава комиссий представителей муниципальных органов власти, представителей управлений образования, а профсоюзы и методические объединения оставить?
Исаак Калина. Первое. Органы власти муниципалитета выбраны народом, живущим в этом муниципалитете.
Второе. Они являются ответственными за реализацию конституционного права граждан на общедоступное бесплатное общее образование.
Третье. Орган управления образованием, может, и можно выключить, не знаю. Но думаю, многие педагогические коллективы сильно возмутятся, что орган управления образованием отстранен от этой идеи.
Александр Лобок. Скажите, пожалуйста, почему и в том и в другом документах речь идет об экспертизе не деятельности школы, не деятельности учителя, а исключительно об экспертизе пакета документов?
Исаак Калина. Прочтите этот пункт, пожалуйста.
Александр Лобок. «Экспертную оценку пакета документов ОУ осуществляет…» Только про пакет документов идет речь! Дальше. «Порядок экспертизы должен предусматривать участие в независимой оценке поступивших материалов…» Про учителя то же самое.
Исаак Калина. Ваши предложения!
Александр Лобок. Возможна ли экспертиза именно деятельности школы, а не пакета документов?
Исаак Калина. Но в итоге вашей экспертизы все равно появится некий пакет документов, который будет ее результатом.
Александр Лобок. Но в этом случае пакет документов делает эксперт или экспертная комиссия. Есть деятельность школы, и это уже головная боль экспертов, как ее проанализировать. Хотя я понимаю, что проблема профессиональной экспертизы очень серьезная.
Исаак Калина. Вы хотите мне сказать, что совет образовательного учреждения менее достойный эксперт, чем кем-то присланный Лобок или Соловейчик? Педагогический совет, профсоюзная организация, родительский комитет – это для нас не эксперты? Муниципальное методическое объединение учителей-предметников – это не эксперт? Ассоциация выпускников, ассоциация родителей – не эксперты? Совет педагогов-ветеранов – он же, прежде чем написать, придет в школу и все посмотрит, – разве не эксперт? Почему мы все время видим какого-то эксперта, который придет один и выдаст нам: Сидорову надо дать премию.
Александр Лобок. Нет, мы видим в этом качестве и учеников, и профессиональных экспертов. Об одном эксперте здесь говорите только вы.
Исаак Калина. Мнение нынешних учеников как критерий было вписано, но я это вычеркнул. Коллеги, если вы хотите, вносите предложения про «оценку учеников, которые обучаются в данный момент». Мы будем смотреть, многие ли это предложат. Я не думаю, что многие.
Мне кажется, что мы недооцениваем то, что в принципе все знают: какая школа хорошая, а какая не очень. Какой учитель хороший, какой – не очень.
Артем Соловейчик. Я добавлю только одно: все знают, что хорошая школа – эта, а получает другая.
Исаак Калина. Нас могут понять, что здесь собрались те, кто никогда никаких премий не получал и наград тоже. Кто обижен на тех, кто эти награды выдает.
Артем Соловейчик. Можно я на это отвечу? Есть, по моему представлению, некие управленческие действия, которые я бы назвал педагогическими, а есть антипедагогические. Так вот, мне кажется, что подобный порядок выдвижения учителя на премию – антипедагогический.
Исаак Калина. Артем Симонович, я никак не пойму, почему в коллективе школы № 548 с помощью родительской общественности и выпускников школы не могут выбрать и гордиться тем, что они избрали одного-двух учителей на премию президента. И таких школ, как 548-я…
Ефим Рачевский. Тысячи! Можно реплику конструктивную? Насколько мне известно, и в НФПК, и в АПКРО ведется проект по критериям и индикаторам эффективности работы школы. Мы от себя предложили 54 индикатора, причем они бесспорны, их посчитать можно. Если приплюсовать к этому механизму еще и эти индикаторы и вооружить ими, пусть не всеми 54, некое экспертное сообщество?..
К примеру, есть такой индикатор: работает ли в выходные дни школьная библиотека? Вроде бы пустяковый индикатор. На самом деле это очень важно.
Исаак Калина. Нет, не пустяковый!
Ефим Рачевский. Хочу вернуться к травмам. Мы предложили так: соотношение числа травм к человеко-часам физкультуры и спорта. Получается объективная картина.
Исаак Калина. Замечательное дополнение!
Артем Соловейчик. Индикаторы, которые вы назвали, содержательные. А когда таким индикатором становится успеваемость, возникает много противоречий. Девочка стала постарше, у нее успеваемость падает, у мальчиков, наоборот, растет…
Ефим Рачевский. Я приведу другой пример индикатора – количество детей, обучающихся в школе и не проживающих в этом районе. Значит, школа эта пользуется популярностью. Туда идут.
Владимир Собкин. Я хотел обратить ваше внимание на один момент. У нас три тысячи школ, 86 субъектов Федерации. Тридцать – сорок школ на субъект. И тогда школа не оказывается один на один с органом управления, с чиновничьим произволом и т.д. Возникает некоторая социально открытая ситуация. Это не втихую кому-то вручили две-три премии.
Артем Соловейчик. Маргарет, а как выбирают хороших учителей и хорошие школы в Америке?
Маргарет МакКена. Безусловно, это только мое личное мнение, я никак не указываю вам, что нужно делать. Когда мы выбираем учителя года, по одному от каждого штата, – это не проблема. Это лишь пятьдесят учителей.
Но то, что вы собираетесь делать, затронет большее количество учителей. Это очень серьезная ответственность. Критерии должны быть безупречны.
У нас заслуги учителя определяются по достижениям учеников. Но эти достижения не в оценках, а в развитии детей. Награждается учитель даже слабого класса, если у детей наблюдается прогресс.
Исаак Калина. То есть позитивная динамика…
Маргарет МакКена. Но при этом все учителя должны получать удовлетворительную зарплату. И только тогда они могут принять награду как реальную.
Был очень плохой опыт, когда к образовательным советам обращались с просьбой выбрать лучших учителей. Оказалось, что советы с этой задачей не справляются.
Главное, чтобы были обозначены очень четкие критерии и они не имели трактовок. Даже с наличием общего теста, который в меру объективности показывает развитие учащихся, были случаи, когда учителя подделывали свои отчеты.
Самая главная оценка: какое влияние учитель оказывает на учащихся и в школе, и вне ее. Еще важно, чтобы учителя не собирали никаких документов.
Учителя обычно очень жалеют тех денег, что были потрачены на разработку системы на их выдвижение, выбор и оценку их деятельности.
Владимир Собкин. Мне кажется, школа с помощью общественной экспертизы сама должна вырабатывать критерии своей оценки. А сейчас по проекту эти критерии вырабатывают субъекты Федерации.
Ефим Рачевский. Критерии должны быть едиными для всех. Ну как вы не понимаете!
Исаак Калина. Ефим Лазаревич, вот тут я, может быть, впервые сегодня с тобой не согласен. Мне кажется, что набор критериев, принятых на федеральном уровне, должен быть минимизирован.
А вот уже дальше, например, в рамках программы развития образования региона, может быть, какие-то и добавятся дополнительные критерии. Муниципалитет наверняка для школы свои критерии определит.
Но, я еще раз подчеркиваю, для меня, как управленца, гораздо важнее порядок выдвижения на премию. Кого нужно вовлечь в эту оценку – давать или не давать.
Должен сказать, что те субъекты Федерации, где уже 10–15 лет выделяются губернаторские премии, прошли подобные диспуты в течение первых двух лет. А дальше какие-то критерии отбросились, возникли новые. И люди поняли, что если ты нормально и хорошо работаешь, то не в этом, так в следующем году будешь замечен обществом.
Елена Иванова. На губернаторские премии списки годами лежат, только иногда дополняются чуть-чуть. А так они из года в год одни и те же.
Артем Соловейчик. А вам не кажется, что сумма в сто тысяч рублей для учителя – это что-то не из нашей жизни? Не из жизни, где у школы нет денег ни на доски, ни на парты. И даже объяснение, что этим занимается не федеральная власть, а муниципальная, здесь не подходит. Людям говорят, что денег в образовании нет, и одновременно раздают такие премии.
Александр Лобок. А можно внести предложение по общему порядку присуждения премии? Почему бы не попробовать на первом этапе предложить регионам решить вопрос присуждения премии на основании своих критериев. А на втором этапе проанализировать разные системы критериев, которые предложены регионами.
Исаак Калина. Естественно, что мы запросили положения о премиях из регионов и на основе анализа огромного количества региональных положений старались выбрать из них некий инвариант.
Артем Соловейчик. Если это результат анализа, то он очень огорчителен.
Исаак Калина. Что, у губернаторов в премиях мало чего хорошего?
Владимир Собкин. Но в проекте, который мы обсуждаем, с моей точки зрения, конкретных критериев нет.
Исаак Калина. Конечно, это рамочные условия. В седьмой раз повторяю – для меня гораздо важнее процедура: кто имеет право высказать свое мнение об учителе и школе? Вот это для меня гораздо важнее критериев.
Артем Соловейчик. В этом-то все и дело. Если бы я сидел в комиссии, отбирающей кандидатов на премию, мне ничего, кроме этой процедуры, и не нужно было бы. Прислали мне бумагу из совета, и оттуда, и отсюда. И не надо мне никаких критериев! Кто лучше собрал бумаги, тот премию и получит.
Ефим Рачевский. Артем, я с тобой категорически не согласен. Я объясню, почему. Информация о том, что такая-то школа в таком-то муниципалитете, где всего 12 школ, получила премию, появится в местной газете. И если эта премия дана несправедливо, то каково будет директору этой школы, где все знают его жену и его детей, жить в этом месте?
Артем Соловейчик. Мы получаем много писем с описанием ситуаций, где все мирятся с этой несправедливостью. Большинство к ней просто привыкло.
Исаак Калина. Насчет писем, которые получает газета. У тебя несчастная судьба, потому что ты являешься аккумулятором человеческих обид и несчастий. Ты пойми, тебе пишут те, кому попался плохой директор. Все это имеет место быть. Но это очень опасно, Артем Симонович, методом неполной индукции делать выводы о всей системе образования.
Артем Соловейчик. Я проехал всю страну за два года – от Москвы до Читы. И везде встречал очень хорошие школы, очень хороших учителей и директоров. Но истории, которые они рассказывали, были другими. Не про то, как все прекрасно и замечательно. А про то, что они делают свое дело, но никто их не понимает и не поддерживает. И наши корреспонденты возвращаются с похожими историями.
В нашем обществе жесткая иерархия, и всем известно, кто, как и с кем связан. И губернаторские премии не вызывают ни у кого радости, кроме тех, кто их получает. Мне объясняют: хорошая школа и остается хорошей, поэтому ей дают премию из года в год. А как слабая школа поднимется на более высокий уровень, кто ей поможет? Как она может соперничать с той, которая вся в мраморе?
Исаак Калина. Артем Симонович, извини, я, конечно, нечестно поступаю по отношению к тебе, потому что мы в разных ипостасях. Ты про систему образования говоришь, глядя со стороны. А я долгие годы являюсь частью этой системы.
Иногда бывает, достаточно заменить директора школы… Вот ничего больше не дали школе, просто директора заменили. Волюнтаристским, волевым порядком. И в большинстве случаев я могу гарантировать, что школа изменится и, возможно, выйдет в передовые, награждаемые.
Артем Соловейчик. Это речь руководителя, который настраивает систему на эффективность. Но школа не строится по таким законам. Там другие вещи задействованы.
Исаак Калина. Я думаю, если бы ты пару лет поработал директором школы, твоя позиция бы изменилась.
Владимир Собкин. Неожиданный для меня возник поворот. Здесь в зале висит портрет Симона Львовича Соловейчика. Лет двадцать назад я присутствовал на встрече, когда он вот так же разговаривал с чиновниками. Ему так же говорили: «Вы школы не знаете…»
Артем Соловейчик. У меня такое чувство, что при той системе отношений, которая есть сейчас, многие хорошие учителя, изо дня в день делающие свое дело, останутся незамеченными. Они не на виду, не на слуху. Никто за них бумаги не подаст.
Исаак Калина. Артем Симонович, десять тысяч учителей и три тысячи школ – это то количественное изменение, которое может привлечь внимание к школе и способствовать качественному выбору. Не верю я, что общество не заметит нечестное распределение. Начнут писать, начнут говорить.
Артем Соловейчик. А я знаю, какой получу от вас ответ: «Артем, тебе пишут только недовольные…»

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"