Главная страница ИД «Первого сентября»Главная страница газеты «Первое сентября»Содержание №56/2005

Четвертая тетрадь. Идеи. Судьбы. Времена

ДОМАШНИЙ АРХИВ
ЗАВЕТНОЕ

«ВОРОНЕНОК”. Рисунок из альбома  Разговоры по правде,  по совести»

Поклон Серговке
Вологодская художница Джанна Тутунджан почти полвека ведет дневник в рисунках

Искусство, как жемчуг, – должно жить на живой теплой груди народа…
Композитор Валерий Гаврилин

За моим городским окном в эту пору – облака да ласточки. Красота! Но думаешь: вот бы махнуть крылом и – в Сергиевскую, в деревню на крутом берегу Сухоны-реки. Вот где настоящая-то отрада. Там нет многоэтажных коробок, но видно намного дальше, чем с моего восьмого этажа. Видно весь Брусенец – соседнюю деревню за рекой. Видны поля за Брусенцом. Виден синий лес за полями, а над лесом – небо, небо…
На днях мне передали подарок из Вологды – широкую, просторную для глаза книгу*. И вновь я увидел и это небо, и деревню, ладно разбросанную по берегу реки, и необъятные леса, и дивное полукружье горизонта. Все это – на фотографии, которой открывается книга. На фоне неба – авторское посвящение: «Всем, кто жил и страдовал на своей прекрасной Земле».
Однажды летом я ходил под этим небом вместе с вологодской художницей Джанной Таджатовной Тутунджан, и теперь, как наступает лето, тянется душа в деревню, которую сами ее жители ласково зовут Серговкой. И с надеждой Дюймовочки смотришь на ласточек: может, возьмут с собой в Кокшарию?
Нет такой страны на карте, но есть такая земля на севере Вологодчины, где люди называют себя кокшарами. Есть река Кокшеньга. И есть у этой чистой северной страны свой художник – Джанна Тутунджан. Вот уже скоро полвека, как ее южное имя здесь так же привычно слуху, как местные названия Шевденицы да Хавденицы, Тюреберь да Мадовицы…
В самом начале 60-х годов в Вологду приехала чета молодых художников, выпускников Суриковского института. Николай Баскаков – из Кадникова, маленького вологодского городка. Джанна – москвичка. Вскоре они купили домик на окраине Сергиевской, куда приплыли по Сухоне на самодельном плоту. Как встретили Джанну в деревне, вспоминает Декабрина Шалашова (в письме к вологодской журналистке Нине Веселовой): «Прошел слух по деревне – художница к нам приезжает, летом жить будет, рисовать людей наших, дома. В большую перемену бегали всей школой смотреть на нее, как на диковинку. Незнакомых людей мало тогда в деревне бывало, не только телевизоров не было, радио не в каждой избе услышишь. К нам как-то фотограф в школу пришел, так мы его чуть не затоптали! А тут – художница, да еще с нерусской фамилией – как не посмотреть!.. Но пришла осень, и она уехала. Обидно всем стало – не понравились ей наши дома... А между тем опять пришло лето, и снова волна разговоров: приехала-таки! Помню, делает она наброски с отца, а он сети вяжет. Тут я из школы прилетаю, такая разгоряченная – обедать пора! И засобиралась вдруг художница домой, никакие уговоры поесть с нами не помогли – и то у нее не сделано, и это она забыла, и молоко в печке стоит... Ушла. “Вишь, какая стеснительная да скромная”, – говорит мама. Такой Джанна Таджатовна и осталась у меня в памяти до сих пор. А когда Тутунджан стала делать с меня первые наброски к картине «Молодая», я ей говорю: “Вот все художники красивых рисуют, а я вроде бы некрасивая, почему вы меня выбрали?” “Ты еще не знаешь, какая ты красивая!” – улыбнувшись, ответила она мне…»
Быть может, самое главное в настоящем художнике – это способность видеть Божественную красоту в привычном, малом, близком. То, что блестит, люди и так заметят, а ты открой человеку глаза на дивную красоту примелькавшегося проселка, на поэзию тропинки, сбегающей к реке, на узорочье полевых цветов, на тишину и мудрость материнского лица… Увидеть и запечатлеть все это дано лишь тому, кто пишет не одними красками, а чистым благодарным сердцем, не знающим гордости. Тому, кто сам умеет страдовать (это корневое русское слово означает, по Далю, «усильно трудиться»), кто умеет поклониться земле-кормилице. Дар поклона – он сейчас, наверное, самый редкий. Для альбома с рисунками Тутунджан это, наверное, самое точное название – книга поклонов.
Многие из вошедших в нее графических листов я впервые увидел четверть века назад на персональной выставке Джанны Таджатовны. Я был тогда вместе с дедушкой, и мы долго ходили по залам картинной галереи, глядели и не могли наглядеться. Дедушка узнавал родное, деревенское, я открывал еще мне неведомое. И что самое удивительное было в этих рисунках: слышались голоса. Рядом с каждым портретом были набросаны столбиком несколько строк прямой речи.

В этой книге нет ни социологии, ни политологии, никаких рассуждений о судьбе России. Тут никто не кричит про народ; тут он сам, как умеет, рассказывает о себе.
Говорит и показывает Серговка…

Д.Ш.


Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"



Рейтинг@Mail.ru