Главная страница ИД «Первого сентября»Главная страница газеты «Первое сентября»Содержание №50/2005

Вторая тетрадь. Школьное дело

КУЛЬТУРНАЯ ГАЗЕТА
ВЫСОКАЯ ПЕЧАТЬ

Шмелиный луг родимой речи
В книгах В.Даля слова перекликаются “словно влюбленные в лесу”

Автор книги «Дар Владимира Даля» (издательство «Дрофа») поэт Алексей Смирнов как-то набрел под Звенигородом на место, которое окрестил Шмелиным лугом, – чудесно изменчивое в разные времена и каждый раз по-новому прекрасное.
Может показаться неожиданным и парадоксальным, что образ этого луга сделается в книге о знаменитом далевском словаре живого великорусского языка стержневым, или, лучше сказать, ключевым (если еще иметь в виду одно из значений слова «ключ»: родник, источник), станет своего рода ее лейтмотивом.
Внешность далевского словаря проста и строга: страницу за страницей, том за томом заполняют ровные, однообразные столбцы слов и их истолкований, пояснений к ним. Но, как верно пишет Смирнов, «на какой бы странице ни раскрыть любой из этих четырех томов, сразу почувствуешь себя в гуще русской речи с ее приметами, байками, поговорками, массой полезных знаний, со всей полнотой жизненной мудрости».
Владимир Иванович недолюбливал словари, составленные просто по алфавиту, когда «каждое слово объяснялось по себе, будто иных прочих и не бывало»: «Самые близкие и сродные речения, при законном изменении своем на второй и третьей букве, разносятся далеко врозь и томятся тут и там в одиночестве, – почти страдальчески писал он, – всякая живая связь речи разорвана и утрачена… одни и те же толкования должны повторяться несколько раз; читать такой словарь нет сил…»
Его соблазнял другой принцип построения, когда, по его красочному выражению, «слова подбирались целыми ватагами под один общий корень». Далевский четырехтомник похож на какую-то гигантскую пасеку из множества ульев, «гнезд», образовавшихся вокруг «матки» – то ли глагола, то ли имени существительного или прилагательного – и обросших всевозможными пояснениями, красноречивыми примерами, пословицами и поговорками.
Иногда мне кажется, уж не далевский ли словарь навеял век спустя поэту Николаю Заболоцкому прямо-таки захлебывающиеся от восторга строки: «Слова должны обнимать и ласкать друг друга, образовывать живые гирлянды и хороводы… они должны перекликаться друг с другом, словно влюбленные в лесу…»
В книге Смирнова многократно и любовно прослежено, какими словесными гирляндами и хороводами изукрасил народ и природу, и свой земледельческий труд, и крестьянский быт, словом – все, чем жива душа человеческая.
По воспоминаниям внучки создателя словаря, он «был написан под детские разговоры и игры», поскольку для работы Даль предпочитал кабинету столовую, оживленную ребячьим шумом и гамом. Вот и смирновская книга норовит помочь юному читателю разглядеть за столбцами словаря «шмелиный луг» и русской природы, и родимой речи, и многослойной народной жизни со всеми ее радостями и печалями, ежедневными заботами и шумными праздниками, верованиями и преданиями.
Книга и впрямь, как надеялся автор, «становится как бы подступом к истории русской культуры». Немало помогает этому впечатлению ее замечательное оформление: потешные лубки и обиходные, бытовые предметы, имеющие в то же время высокую художественную ценность (одни северные прялки чего стоят!), проникновенные пейзажи отечественных живописцев, жанровые зарисовки, портреты не только самого Даля и его знаменитых современников, но и обычных людей самых разных профессий – тоже ведь своего рода шмелиный луг!
Мельком уже упоминалось о том, что Даль, будучи по своим воззрениям близок славянофилам, далек, однако, от приукрашивания современной ему России. Читая его словарь, то и дело встречаешь свидетельства о переживаемых народом тяготах и бедствиях, когда, к примеру, «холоду, голоду амбары полны», а в «гнезде», образованном словом «весна», не будет упущен горестный глагол «вешнять» – перемогаться, доедая последние зимние припасы.
А какая жестокая правда о жизни «простонародья» звучит в мужицком присловье, что у него «спина барская, тело государево, а душа Божья!».
Вслед за Далем автор книги с интересом, уважительно и даже почтительно рассматривает отразившуюся в словарях жизнь еще недавно огульно осуждавшихся сословий – купечества и духовенства, не забывает об их заслугах, но, слава Богу, не сбивается на вошедшие в последние годы в моду сплошные панегирики им. Некоторые сохраненные Далем народные речения вдруг начинают звучать на диво современно, тревожа и усовещая: «Не строй семь церквей, пристрой семь детей» – то есть сирот.
Ох, славя Даля, всегда ли слышим мы, миряне и духовные лица, его негромкие, тактичные советы и подсказки?!
Можно не соглашаться с какими-то взглядами Владимира Ивановича полуторавековой давности, но нельзя вслед за Тургеневым не признать в нем в высшей степени «смышленого» человека, который «на своем веку… видел и смекал многое».

Андрей ТУРКОВ


Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"



Рейтинг@Mail.ru