Главная страница ИД «Первого сентября»Главная страница газеты «Первое сентября»Содержание №9/2005

Первая тетрадь. Политика образования

СЕЛЬСКАЯ ШКОЛА 
 

В селе Калининское Пензенской области
побывала Людмила КОЖУРИНА

Учителя начинают. Кто выигрывает?

Пензенский вариант создания социокультурной среды на селе

Фото А.ДЕМИДОВА

Положение российских деревень сегодня очень тяжелое. Разрушаются остатки сельской жизни, люди уезжают. Но в сельской школе вакансий нет ни по одному предмету. Состав учителей стабильный, отношения выверенные, а содержание уроков всегда соответствует эмоциональному состоянию и возможностям детей. Социальные катаклизмы она замечает по факту: «Развалили совхозы, а наш-то, видно, самый разваленный!»; «Надо опять вывеску над входом сменить, реформа ведь!». Блюдёт же сельская школа другие интересы, не детские даже, а нравственные, общечеловеческие. Поэтому и выстояла, когда вслед за совхозами «упало» все: сельские клубы, магазины, детские сады и фельдшерско-акушерские пункты.
Изумляющая жизнеспособность сельской школы не осталась не замеченной нашими областными и районными руководителями. Губернаторы многих областей возложили свои надежды по преобразованию деревни именно на школы. Программе спасения дали имя: сельский социокультурный комплекс. Сегодня опыт создания таких комплексов накоплен во многих регионах России: Карелия, Костромская, Воронежская и другие области. Оказалось, что школа, объединившись с учреждениями культуры, спорта и медицины, быстро наращивает собственный потенциал, активизирует функционирование смежных учреждений.
В новой ситуации школы чувствуют себя непривычно. Понимают, что крупные материальные вложения из местного бюджета – это не просто так. Не приведут ли новые обязанности школы к размыванию ее традиционных образовательных функций? И всякая ли школа готова к исполнению этой высокой миссии?

Очевидное невероятное

Познакомиться с сельской школой, включенной в социокультурный проект, мне помог заведующий Каменским районным отделом образования Пензенской области Николай Ильич Хридин. Пока мы ехали до села Калинино, он рассказывал, что калининцам, считай, повезло. Губернатор приехал туда самолично и сразу оценил расположение школы и компактность застроек: село идеально подходило для создания социокультурного комплекса. Выделил на ремонт 310 тысяч рублей из областного бюджета. Глава районной администрации добавил еще 922 тысячи – это на облицовку школы металлосайдингом.
Осыпающееся школьное здание, построенное в 1949 году, превратилось в голландский домик – бежевый коттедж с красной трапециевидной крышей. Рядом большой клуб. Десять лет стоял заброшенный, система отопления разрушилась, кровля прохудилась. Подняли и клуб. Теперь, говорят, там лучший в районе читальный зал. Между школой и клубом – велотрек (губернатор подарил велосипеды), оборудованные площадки для баскетбола и волейбола, футбольное поле, тренажеры. У школы с клубом единая компьютерная сеть. Если чего-то нет в школе, значит, это можно быстро найти в клубе.
Вокруг школы одноэтажные особнячки в той же цветовой палитре, что и школа: гостиница для детей из дальних сел на 18 мест, столовая, спортзал, наземная часть овощехранилища. Само собой, сад, огород, техника: культиватор, пропашной плуг. Рельеф холмистый, школьный городок выглядит очень красиво. «Время выживания закончилось, мы в режиме развития. – Николай Хридин поводит кругом рукой. – Глава администрации района – человек, конечно, неординарный, инициативный, но мы ведь дотируемый район, у нас доходов из областного бюджета всего 18%. И найти средства не так-то просто».

Святое место на селе

Так называли школу жители Соболевки на проходившем в Каменском районе семинаре «Школа – центр сельского социума». Николай Ильич объясняет мне, защитнику приватности и автономии, что для сельчанина не характерно стремление к сохранению тайны частной жизни. Он живет на виду, его проблемы открыты, и он не против того, чтобы ему подсказывали, помогали и даже в чем-то наставляли. В Калининском вышло, что такой отдушиной для жителей окрестных деревень стал школьный социальный педагог.
Хамзя Аллямович Янборисов регулярно объезжает села, где живут ученики Калининской школы, разговаривает с родителями, вникает в бытовые трудности каждой семьи: «Люди в округе богом и людьми забыты. Они к нам не едут, так хоть мы им расскажем о детях. Родители едва выживают, едва сводят концы с концами. Бывает, трудно уговорить ребенка идти в столовую: родители не заплатили, так он говорит, что не хочет есть. Потому что плохо про родителей никогда не скажет. А вот родители хуже понимают своих детей».
Спрашиваю, на чем он ездит: ведь некоторые деревни удалены от школы на 5, на 7 километров. «А как получится: то на попутке, то на рейсовом автобусе, то на лошади, а когда и пешком». – «Вот так, в костюме и галстуке?» – «Да. Я так всегда хожу».
Кем же он приходится жителям окрестных деревень? Учителем? Полномочным представителем государства? Точкой опоры? Позитивным примером? Определенно, что самым необходимым человеком.
Из разговора с Хамзей Янборисовым: «Парню 17 лет, а он учится в шестом классе. Отец умер, в семье он никому не подчиняется – вся надежда на школу. Заставляем ходить, учиться, быть в коллективе». – «Не проще ли пропустить его через экстернат и отправить на все четыре стороны?» – «Это куда мы его отправим? Дело ведь не только в документе, а в том, чтобы человека поддержать морально – столько, сколько ему необходимо, чтобы встроиться в жизнь».
А по закону школа не обязана решать проблемы семнадцатилетнего подростка. И по функционалу социальный педагог не обязан кочевать по бездорожью в дождь и снег в отсутствие транспорта. Но по обычаю народа люди выручают друг друга и не просят за это вознаграждения.

И просить не надо

В селе педагог внимательнее относится к ребенку, не позволяет ему отстать, замкнуться – учитель сам для себя старается, принимая его проблемы как свои.
Рассказывает Наталья Корягина, учитель начальных классов Калининской школы: «Десять лет как не существует детского сада. Многие дети до школы карандаш в руках не держали. Удивляться нечему: уровень образования родителей – 9 классов максимум. Да, дети к школе не подготовлены. Я в первую очередь даю им возможность наверстать упущенное. Мы сначала много играем друг с другом – в магазин, в транспорт, в разные сюжетно-ролевые игры, потом они начинают играть сами, без меня. Иные дети, ничего не видевшие, ничего не знающие, просто замечательные. Чистота в них, природная любознательность и душевность какая! Бывает, приходят, даже цвета не различают, но быстро-быстро впитывают всё как губки».
В разговор включается директор Игорь Данилов: «Это же понятно: молодые сельчане уезжают искать лучшей жизни в другом месте. Кто в итоге остается? Самые неактивные. Уровень развития ребятишек, которые приходят в первый класс, по большей части – уровень спецшколы. Но смотрите. Два года, как у нас открылся компьютерный класс, а мы уже получаем призовые места в областных конкурсах по информатике!»
И снова Наталья Корягина: «Я часто думаю: программа для городской и сельской школы одна, но что в городе не работать! Дети и читают, и пишут, и столько всего знают! Иные уже как академики. А мы развиваемся совсем по-другому! И в чтении, и в письме столько промежуточных построений делаем, совершенно другими путями идем». Спрашиваю: «У вас своя программа?» Учительница смущается: «Своя, но в соответствии с государственной».
Не одна она – тут все варятся в собственном соку: учитель создает электронный учебник по ОБЖ, адаптированный к местным условиям работы, учительница физики добровольно решает с детьми задачи после уроков, а директор допоздна сидит с увлеченными в компьютерном классе. Говорит: «Начал работать над учебником информатики для сельских детей. Чтобы в нем было всё необходимое для обучения наших детей. Он будет такой необычный, но правильный».

Охранная грамота

«Закрывать школы не мыслим, – подхватывает мой вопрос о реструктуризации школ Николай Ильич Хридин, – делаем все, чтобы ни одной школы не потерять. Есть в Гавриловке школа, где учатся четыре ребенка, в Варваровке – одиннадцать. Работают. Правда, пришлось придать им статус подразделений основной или средней школы. Затраты на обучение в малочисленных школах оказываются чрезвычайно высокими. Сравните средние по району 12 тысяч рублей на ученика (в год) и 50 тысяч в малокомплектной. Роскошь для нас непозволительная. В последнее время вливаний из бюджета в сельскую школу делается больше, чем в городскую. Семь миллионов рублей вложено только в Калининскую школу. Мы ждем отдачи. Концепция руководства ясная: поднимать село надо через школу, это единое тело. Наша цель – сохранить село, чтобы оно приобрело подобающий для человеческой жизни вид. Чтобы уроженцы села, став специалистами, возвращались на родину, чтобы их тянуло сюда. Думаю, начав со школы, мы не ошиблись. Где-где, а в селе педагог не забыт и не унижен: средняя зарплата учителя по району – 2057 рублей, потолок – 4000 рублей. На фоне других работающих зарплата высокая, а главное – постоянная. В Калининском ведь из 500 потенциальных рабочих трудоустроены лишь 200... А вообще в районе работают 455 учителей, и третья часть из них в возрасте до 30 лет!»
Такой вот оптимист заведующий районным образованием Николай Хридин, друг детей и партнер педагогов. В школах его никто не опасается, да и сам он свободен в слове и легок на подъем.

Каков поп, таков и приход

Он ушел из городского образования, где проработал на руководящей должности 10 лет, в сельское. И очень рад перемене: «Здесь все живее, непосредственнее. Городская казенность, я думаю, вам известна. И психология городского педагога другая. С городскими учителями сложнее. Не потому, что городской учитель умнее или глубже, а потому, что нет в нем того бескорыстия, которое движет сельским учителем. Попробуйте попросить его остаться с ребенком наедине, тихо поговорить. «С какой стати я буду бесплатно работать!» – ни уговорить, ни заставить. Сельский учитель – душа. У нас почти все школы – школы полного дня. Зачем контролировать? Заинтересованность сельских педагогов в работе большая, им учет не нужен. Критерий оценки у меня один: если после урока дети подходят к учителю, спрашивают, не спешат уйти на перемену, значит, все хорошо. Роль личности учителя на селе по-прежнему ведущая.
ЕГЭ, централизованное тестирование – оценки этим формам аттестации даются разные, но скажу прямо: они с трудом приживаются в селе. В 2003 году всего пять человек в районе воспользовались тестированием, в 2004-м побольше, но не более 100 человек. То же с введением профиля. Не принимается он. Есть ряд причин, и в первую очередь малокомплектность многих школ. Мы не можем ориентировать на вуз: материальное положение семей таково, что наш ребенок и сдает успешно, и поступает, но семья не может содержать его. К сожалению».

Тарелки есть, но выхода нет

Необоснованные эксперименты, непродуманные реформы учительством с периферии не принимаются. Николай Хридин продолжает: «Московское образование живет своей жизнью, интересы наших учителей совсем другие. Семь спутниковых тарелок стоит на наших школах, но выхода в Интернет нет даже у меня. У нас тут все другое. Это у вас национализм, наркомания, проявления жестокости. До нас эти процессы, к счастью, не доходят. Есть в районе национальные школы, есть смешанные – никакого различия мы не делаем, нет повода для этого. Татарских детей у нас в районе процентов десять, и ничего, кроме вас, никого это еще не волновало. А вот прибытие мигрантов из Средней Азии, с Северного Кавказа добавляет нам немало проблем: другой быт, язык, отрицательное отношение к учебе… Тяжесть эта легла на школу, а государство по этому поводу молчит. Никаких программ ассимиляции нам не предлагают. Сами справляться должны. То же самое касается другой вины перед сельскими учителями: задолженность оплаты за коммунальные услуги с 1997 года. Это порядка 2 млн рублей. Мы в последние 3 года эти услуги оплачиваем, но кто ответит за старые долги? Экономический обвал сказался на школе, но она сумела выстоять. Правда, дорогой ценой. Мы на 1 сентября 2004 года по району недосчитались 255 первоклашек. А областные программы по спасению села мы всячески поддерживаем. Главное для школы – людей сохранить, а с ними и село спасется».

Простыми словами

– Вы прямо сияете, когда рассказываете о преображении сельских школ, а уж когда показываете…
– А что, заметно? Гордость так и сквозит?
– Понятно же, что когда человек вложился в дело, он ждет отклика, какой-то внешней оценки.
– Да-да, это правда. И учителя особенно нуждаются в этой самой внешней оценке: не умеют сказать о своей работе, а ведь знаю, как хорошо они работают! Начинаю подсказывать…
Такого воодушевленного, чуткого, понимающего заведующего районным отделом образования, как Николай Хридин, я еще никогда не встречала. Задумываюсь: неужели в связи с губернаторской программой к руководству призван новый тип управленца? Пожалуй, да: всего третий год заведует Николай Хридин; так же недавно назначен директором в Калининскую школу Игорь Данилов, не по-деревенски свободный, легкий, ироничный молодой человек… Не это ли самый верный, самый обнадеживающий знак подлинности всего увиденного и услышанного?

 


Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"



Рейтинг@Mail.ru