УЧИТЕЛЬСКОЕ ЧТЕНИЕ

Сорок лет назад, в 1964 году, вышла в свет одна из лучших книг о том, как видится школа изнутри – с точки зрения школьного учителя. Самое удивительное, что школа, про которую рассказала американская учительница Бел Кауфман, оказалась очень похожей на русскую, английскую, французскую – на все школы мира. А название книги как нельзя лучше отражает парадоксальную школьную действительность: “Вверх по лестнице, ведущей вниз”.
Сколько человек за сорок лет прочитали книгу Кауфман? Миллионы? Десятки миллионов? Сотни? Сколько учителей благодаря этой книге нашли свой путь к детям? Сегодня, в День учителя, мы предлагаем вашему вниманию взгляды двух педагогов на это произведение. Один текст в виде личных “заметок на полях”: рассуждения о собственном опыте, родившиеся во время чтения. Второй – подборка цитат из любимой книги: оказывается, что собственные мысли можно изложить, выбрав самые главные именно для тебя фразы.

“Пусть это вдохновит вас на подвиг!”
Из книги Бел Кауфман “Вверх по лестнице, ведущей вниз”

Странное заведение – школа. Она стала такой привычной для каждого из нас, что парадоксы, с которыми мы там встречаемся, часто воспринимаются как норма.
Ну скажите, где еще, кроме школы, можно встретить лестницы, ведущие в одном направлении? Несведущий человек, встретившись с подобным правилом, растеряется: разве такое может быть? Может. Если эта лестница расположена в школьном здании. Если, по мнению директора, подобное распоряжение снижает вероятность травматизма. Иначе, мол, дети будут сталкивать друг друга, возникнут пробки при движении, а этого в школе никак нельзя допустить. О том, что в обычной жизни дети будут ходить по разным лестницам, в том числе по очень узким, и им не мешает научиться вырабатывать свои собственные правила передвижения, в школах задумываются редко. А зря.
За прошедшие сорок лет школа мало изменилась. Лестницы правил и распоряжений продолжают вести в одном направлении. А учителя и дети – напряженно, нарушая приказы, пытаются идти в другом.
Борьба с нелепыми правилами объединяет взрослых и детей. А чувство юмора придает школьной жизни особый, ни с чем не сравнимый колорит.
В книге, о которой идет речь, главная героиня мисс Баррет рассказывает о том, с чем ей пришлось столкнуться в самом начале педагогической деятельности. Текст собран из приказов руководства, писем детей и учителей друг другу. Обрывочные фразы постепенно рассказывают читателю о проблемах системы образования. Американской? Российской? Судите сами. Итак…

Привет, училка!

– Вы – Баррет?
– Что это у тебя?
– Пропуск, я опоздал.
– Но так нельзя, почему ты кидаешь его мне на стол?
– Я невоспитанный...
– Я никому не разрешаю так со мной разговаривать.
– Вам легко – вы учительница.


Учительница. Есть два слова, которые никогда не следует употреблять. Одно из них – “муровое”, а другое – “модерновое”.
Ученик. А что это за слова?

– Пишите печатными буквами, чернилами. Сначала свое имя, фамилию... Вопросы есть?
– Чернилами или карандашом?
– Печатными буквами?
– Мальчик на задней парте, перестань стучать крышкой, я к тебе обращаюсь!
– Ну я упал, и что тут смешного? Заткнитесь, болваны, а то я вы-
тряхну из вас мозги!
– Тебе больно?
– Нет, только голову немного ушиб.
– Привет, училка, вы вернулись? – здоровается со мною один из моих мальчишек.
– Я не “училка”, а учительница. И у меня есть имя. Тебе бы понравилось, если б я обратилась к тебе: “Привет, зубрилка!”?
– Еще как!
– Почему?
– Значит, вы наша.

Мне хотелось создать в классе атмосферу теплоты и взаимного уважения. Начну, думалось мне, с разговора о внешнем виде человека, о его манерах... перейду к хорошей дикции и умению выражать свои мысли. Так я думала. Оказалось, что я даже не смогла проверить, все ли в классе...

Больше всего времени у меня занимает вовсе не преподавание. Известна ли тебе хоть одна профессия, где бы высококвалифицированные специалисты раскладывали карточки по алфавиту, разносили извещения, сторожили столовую?

Пробивалась, пробивалась я сквозь кипу рапортичек “сдать до трех часов”, но теперь-то я знаю, что с ними делать: выбрасываю в корзинку. И местный жаргон осваиваю. Я уже понимаю, что “наглядные пособия” – это журнальные обложки, “расширенный учебный план” – обычное расписание уроков, а то, что “оценка учащихся предопределяется целевой установкой обучения и его высоким уровнем”, по существу значит: приходит ученик на уроки, ставьте ему проходной балл.

Внутришкольная переписка

Из 304-й в 508-ю
Дорогая Беа! Собираюсь по-
слать директору списки своих классов. Среди моих учеников оказались исключенные, незачисленные, пропущенные, блуждающие и отсутствующие, и все-таки набралось 223 человека в предметных классах и 46 в том, где я классная наставница. Отсеется ли кто-нибудь завтра? Может быть, я?

Сил

Из 508-й в 304-ю
Не смейте и думать об этом! Вы нам нужны. Сегодня всего лишь первый день. Вы привыкнете. Радости появятся позже – от самих учеников, причем от тех, от кого меньше всего ожидаешь.

Беа

ОТ Джеймса Дж. Макхаби
КОМУ: Всем учителям.
После классного часа направлять ко мне всех учеников, покинувших школу без разрешения.

Из 304-й в 508-ю
Беа! Что касается последнего указания, с радостью бы выполнила его, но как же послать ребят, которых нет?

Потрясенная

Из 508-й в 304-ю
Дорогая Потрясенная!
Пусть это вдохновит вас на подвиг!

Беа

Так звучит мысль

И была такая светлая минута, когда мне удалось пробудить мысль класса... У нас разгорелся оживленный спор... Когда раздался звонок, дети сердито заворчали, и это было мне величайшей наградой. Столпившись в дверях, они расчирикались, как воробьи. И кто вдруг предстал перед нами? Адмирал Осел (завуч).
– Что за шум?
– Так звучит мысль, – ответила я.
Потом в ящике для писем я нашла его записку, копии которой он направил директору и, кто знает, может быть, в Совет по образованию. Вот она:
“Я обратил внимание, что класс, входящий в вашу комнату, задерживается из-за того, что ученики, выходящие из вашей комнаты, выходят дезорганизованно, без надобности толпясь в дверях и разговаривая. Учитель, чей класс выходит из комнаты, несет ответственность за упорядоченное движение в коридоре”.
Оказывается, как это ни странно, разговоры категорически противопоказаны учебному заведению.

Такие разные дети

Не могу понять, почему я так пекусь о Фероне, самом недисциплинированном парне в школе. Может быть, потому, что я чувствую в нем тот же внутренний протест, который гложет меня?

Пока все они для меня – простое море лиц, и только при сильных порывах ветра возникает то одна, то другая мордашка...
Начинаю запоминать их имена и разбираться в том, что их волнует. Мне даже кажется, что я могу помочь им, если только они мне это позволят. Но я все еще Чужая и Враг; я еще не прошла испытание. Враг Эдди Уильямса – потому что у меня белая кожа; Джо Фероне – потому что я учительница; Вивиан Пейн – потому что я худая.

Приглашаю вас посетить мой класс “почетных шекспироведов” или “способных старшеклассников” (СС) – вы не поверите, что они из той же школы. Впрочем, такие ребята пробьются и без моей помощи. Для меня большая радость, когда вдруг блеснет мысль у отстающего ученика или когда пассивный или враждебно настроенный ученик неожиданно поднимет дрожащую руку.

О сливках заботиться нет нужды. Они всегда будут сверху. Хорошие учителя требуются для снятого молока.

Любовь – высшее человеческое чувство. Оно требует взаимности. Я хотела, чтобы все мои ученики любили меня, все – от А (Ален) до Я (Янг) по классному журналу. “Полюбите и вы нас”, – просили они. Но у меня не было к ним подлинных чувств. “Полюбите меня, полюбите меня!” – призывали Алиса, Вивиан, все остальные. Может быть, теперь я сумею.
И этот урок преподал мне Фероне. Мы обменялись ролями. Не я ему, а он мне был нужен, чтобы заставить меня почувствовать и понять.
Что даст мне это понимание? Как-то в столе находок я увидела дневник девочки, на обложке которого было выведено карандашом: “Не трогать! Личное! Частное! Штраф!” Штраф за прикосновение к чему-то сокровенному слишком велик. Груз любви ко всем фероне, ждущим меня в классе, невыносим. Куда как лучше подниматься на кафедру в университете, просматривая свои аккуратные конспекты.
Я устала.

Почему мне удается выстоять

Пройдите по коридорам. Послушайте у дверей классов. В одном – разговор об истоках греческой трагедии, в другом – грамматические упражнения, в третьем – хор голосов, спрягающих французские глаголы. Еще в одном тишина: решается математическая задача.
Сколько бы ни было бессмысленно растраченного времени, тупости, невежества, злоупотреблений, сколько бы ни было огорчений, все можно вынести, потому что нет ничего более прекрасного, чем школа. В каждом классе, на каждом этаже здесь происходит нечто очень важное – молодежь вступает в мир знаний.
Вот почему мне удается выстоять. И вам тоже.

...Наше будущее сидит сейчас за партами в школе. В каком-то классе, в одной из школ – нет, в каждой школе – ребят по-прежнему учит мисс Баррет. И несмотря на трудности, которые переживают все школы мира, образование идет вперед – благодаря тысячам преданных своему делу учителей, которые упорно поднимаются вверх по нескончаемой лестнице. Им я и посвящаю свою книгу.

Елена ЛИТВЯК

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"