ШКОЛА ДЛЯ УЧИТЕЛЯ №38 
 

Колонка редактора

Время между последним звонком и выпускным балом каждый раз кажется особенным, неповторимым. С одной стороны, надежды, планы, предчувствие праздника. С другой – дети – все равно дети, пусть они и вымахали выше нас, – расстаются с нами и друг с другом, уходят во взрослую жизнь.
В эти дни стало традицией поздравлять, напутствовать, говорить возвышенные и значимые слова. Но не дает покоя мысль о том, куда они, такие счастливые и полные надежд, шагнут уже через неделю.
Школа – государственный институт, и по статусу учитель должен растить граждан, “правильных” с точки зрения госу-
дарства. Грамотный, трудолюбивый патриот и хороший семьянин – вот кто должен выходить из дверей школы навстречу светлому будущему.
А по душе? У кого из нас повернется язык искренне советовать своим ученикам идти в армию, рожать много детей, выбирать работу интересную, а не выгодную?..
Наверное, это одна из самых болевых точек в учительских размышлениях: и правду сказать неловко, и врать сил нет. Может быть, поэтому накануне выпуска учителя становятся какими-то особенно хлопотливыми, заботливыми. И на экзаменах помогают, и на выпускном плачут. Хочется продлить опеку и поддержку еще чуть-чуть, до самого последнего шажочка.
Машут с крыльца, стараясь не думать о том, как же ребята, ставшие за один день взрослыми, справятся с этой непростой и непрощающей жизнью.

Я ехала на работу. Поезд вынырнул из тоннеля и замер на открытой станции, где сквозь стеклянные стены – новенькая майская зелень, а внизу Москва-река вся в солнечных зайчиках. Сразу вспомнилось, что сегодня последний звонок и вечером все речные трамвайчики будут переполнены счастливыми, немного шальными выпускниками.
Вдруг из конца вагона послышалось: “Извините, что я к вам обращаюсь”.
Эта фраза давно стала привычной для всех, кто ездит в метро. Нищих в городе много. Они сидят и стоят в переходах, на улицах, у вокзалов. А самые продвинутые обходят вагон за вагоном с классическим текстом, начало которого я и услышала. Но вместо ожидаемого продолжения “...сами мы не местные” вдруг прозвучало: “…заканчивается учебный год…”
Поезд тронулся, и следующие слова потонули в шуме колес.
По вагону шел тощий, прилично одетый парнишка, которому в это самое время полагалось бы надевать новенький костюм и повязывать непослушный галстук, собираясь с одно-
классниками в праздничное плавание. В руках у него был самодельный плакатик (как у многих попрошаек), где вполне грамотным литературным языком было изложено, что податель сего собирает деньги на взятку, чтобы не попасть в армию.
Честно говоря, меня на не-
сколько минут просто пришибло этим плакатом. В голове вертелась одна мысль: “Хорошо, что я не его классный руководитель”.
И не экс-министр просвещения, который осчастливил нас идеей, что в армию должны идти все без исключения.
И не министр обороны, который с энтузиазмом эту мысль подхватил.
Хорошо также, что я не заседаю в Госдуме, которая подарила отсрочку от армии кандидатам и депутатам всех мастей и уровней.
И все-таки мне было неловко встретиться глазами с этим мальчишкой. Но не могу же я отвечать за все, от чего он хочет защититься с помощью этой горсти мелочи в нелепой картонной коробке.
А тот, кто может, в метро не ездит.

С новым выпуском вас!

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"