ТЕОРЕМА СОЦИУМА
Россия и Япония между Востоком и
Западом
Несмотря на свое промежуточное
географическое положение, Россия – страна
европейская, принадлежащая христианской
ойкумене. Япония – страна определенно азиатская
не только по своему географическому положению.
Но между ними, оказывается, так много общего...
включая глубокий кризис последних лет
Я назвал бы обе страны
глобализирующимися обществами с сильными
элементами традиционализма. Обе входят в список
стран, опоздавших к началу модернизации. Условно
можно сказать, что Россия вступила на этот путь с
отменой крепостного права в 1861 году, а Япония – в
год Реставрации Мэйдзи (1868), то есть почти
одновременно.
Япония и Россия в своей истории прошли периоды
полной и частичной изоляции от внешнего мира,
отставая от народов “осевого времени”: Страна
восходящего солнца была в самоизоляции почти три
века, до середины позапрошлого столетия, Россия
– во времена татаро-монгольского ига и правления
коммунистов.
Обе в разное время оказывались перед лицом трех
модернизаций. Первая проходила во второй
половине ХIХ – начале ХХ века, вторая – в России
накануне Второй мировой войны, в Японии – с
преодолением ее последствий и до 70-х годов
(японское экономическое чудо).
Третья началась с разных стартовых позиций и в
разных условиях. Россия избавилась от
тоталитаризма и мучительно пытается преодолеть
его последствия. Япония оказалась в
экономическом кризисе и перед вызовами
глобализации, к которым она была не вполне
готова. И Россия, и Япония стоят перед проблемой
адаптации к новому натиску западных ценностей и
стандартов. Каждое столкновение с западной
системой ценностей превращается в испытание на
прочность традиционных систем.
Судя по многочисленным опросам общественного
мнения, лишь старшее и в несколько меньшей
степени среднее поколения японцев все еще высоко
ставят ценность труда, лояльность боссам и
следуют традиционным нормам. Молодые все чаще
отвергают внеэкономические стимулы, воспринимая
идеологию индивидуализма западного толка.
В эпоху экономического спада неизбежно
переосмысляется сама ценность модернизации. В
России идут дискуссии о необходимости
“возвращения к истокам”. Япония всегда с
большим пиететом относилась к своим
традиционным ценностям, однако все чаще они
вызывают сомнения и дискуссии.
В России примат государственных интересов над
интересами личности был одной из самых ярких
констант на протяжении столетий. Историки
замечают, что торговля и промышленность,
обогащающие народ, никогда не были заботой
государства в допетровской Руси, а со времен
Петра ему стали присущи “крайние меры и
чрезвычайная опека”. Российские соборы в
отличие от западных представительных органов
целью имели не выработку разумного компромисса
частных интересов, а “уяснение высшей истины,
которая не нуждается в корректировках,
самодостаточна и универсальна”.
Японское восприятие человека как частички
единого государства с особой силой выразилось в
лозунге “Одна нация – одно сердце”. В 30-е годы ХХ
века сложилась государственная система
“кокутай” (“коку” – государство, “тай” –
тело), которую можно охарактеризовать как полное
растворение личности в государственной системе
и полное подчинение ее интересов
государственной идее (миссия камикадзе –
предельный случай самоотречения ради служения
государству). Подход к человеческой личности как
к винтику исторически присущ как японскому, так и
российскому обществу.
Политические системы в России и в Японии
оставляют несколько размытой зону и субъектов
ответственности. Системы забюрократизированы,
на что жалуются и в той, и в другой стране.
Например, функции министерства иностранных дел
Японии порой столь тесно переплетаются с
задачами министерства экономики, торговли и
промышленности и других ведомств, что
потенциальные партнеры не всегда понимают, с кем
надо иметь дело. Западные бизнесмены на то же
самое жалуются и в России. И там, и там остро стоит
проблема баланса взаимоотношений между
политиками и чиновниками.
В послевоенной Японии вплоть до 90-х годов
чиновники играли более важную роль в
формировании внешнеполитического курса, нежели
политики. Исследователи даже говорили о
“дипломатии караоке”: чиновники готовят
варианты решения, а политикам остается лишь
выбирать что-то из предложенного “меню”.
Полагаю, российская внешняя политика может
столкнуться со схожими проблемами, если не
обретет большей динамичности и инициативности.
Как японская, так и российская системы
коммуникаций строятся в основном на
неформальной эмоциональной основе. Такие
системы стараются быть как можно менее
прозрачными. Это, а также связи и протекционизм
часто порождают исключения из правил и законов.
Запад в подобных ситуациях гораздо более
формален и настаивает на максимальной
прозрачности.
Западный стиль коммуникации, как правило,
подразумевает сознательное стремление
представить факты с максимальной выгодой для
себя. Для российских и японских представителей
на переговорах цель – достичь эмоционального
резонанса. Как показывает история дипломатии,
они избегают прямого нажима, подчас не желают
смутить оппонента, поставить его в неловкое
положение, застать врасплох.
И в России, и в Японии исторически сложились
процедуры принятия решений существенно иные, чем
на Западе. Наглядным примером можно считать
процесс “согласования” в структурах бывшей
КПСС. Проект решения рассылался членам
политбюро, которые вносили свои предложения, а
секретариат затем сводил все замечания к единому
знаменателю. В окончательной редакции порой
выхолащивались сама суть и цель первоначального
проекта, он становился идеологически выверенным,
но не мог служить руководством для реальных
общественных трансформаций.
В Японии аналогичная процедура: сверху поступает
выраженная в общих чертах инициатива, и в нижних
эшелонах несколько автономных групп начинают
готовить решение. Какие-либо замечания или
умолчания можно считать символами, указывающими
на продвижение к консенсусу или невозможность
его достичь. С западной точки зрения в японской
модели отсутствует четко обозначенное
центральное звено, принимающее решение.
Как Япония, так и Россия на протяжении своей
истории прилагали целенаправленные усилия,
чтобы освоить западную систему ценностей. Для
России эта задача была значительно проще,
поскольку сама Россия входит в западный ареал.
Япония же оказалась более успешной в решении
этой задачи. В национальном сознании прочно
закрепился лозунг “Японский дух – ученость
европейская”, который был призван обеспечить
сочетание восточных моральных принципов с
западным утилитаризмом.
Различные, большей частью скрытые формы
идеологического противостояния Западу
присутствуют в обеих политических культурах. Но
для обеих культур Запад – это своего рода
зеркало, некая точка отсчета и ориентир. В чужом,
чуждом, запретном или вожделенном видят прежде
всего или даже исключительно то, чего недостает
или что не допущено у себя.
Ваше мнение
Мы будем благодарны, если Вы найдете время
высказать свое мнение о данной статье, свое
впечатление от нее. Спасибо.
"Первое сентября"
|