Главная страница ИД «Первого сентября»Главная страница газеты «Первое сентября»Содержание №80/2003

Вторая тетрадь. Школьное дело

ДЕТСКАЯ ПЛОЩАДКА 
 

Вы читайте, вы читайте, вам зачтется

В Московском институте журналистики и литературного творчества (ИЖЛТ) прошел круглый стол «Культурные влияния на молодого писателя», организованный Всероссийской литературной премией «Дебют» (учредитель Дмитрий Липскеров) и молодежным Фондом «Поколение» (президент Андрей Скоч).
Нас окружают агрессивные образцы массовой культуры. Яркое двустишие играет роль рекламного слогана, новелла разбавляется до бесконечного телесериала. Литературная основа, подчас даже классическая, постепенно превращается в ровный шум городской жизни. Но не этим ли шумом питается и сам литератор?

Леонид Костюков, ведущий «круглого стола», член жюри премии «Дебют». Давайте взглянем на проблему как бы изнутри. Многие из вас сами пишут, вы можете попытаться отследить, что на вас серьезно влияет.

Анна Мастерова, журналист. Для чего я читаю? Для того чтобы найти свое место, понять себя. Но что на меня оказывает большее влияние, я не знаю. В разные моменты жизни – разные книги. Это как витамины – важно, чего не хватает именно сейчас. Вот я прочла «Казус Кукоцкого» Улицкой. В тот момент я бы сказала, что эта книга оказала на меня огромное влияние. Потом я была на презентации «Иерусалимского журнала», слушала Сухарева, Дину Рубину, Губермана. А вечером не отрывалась от телевизора.

Леонид Костюков. В этой всеядности, при всей привлекательности такого подхода, я вижу опасность. Молодые авторы, вскормленные телевизионными сериалами, пишут клоны этих сериалов, не совсем понимая, зачем они это делают. И первая фраза, которая приходит им в голову, не «Василий Иванович встал в восемь утра и пошел смотреть сериал», а «Дон Мигель встал в восемь утра и пошел доить корову». После нее начинается полет в невесомости, потому что реалии представляются слабо.

Игорь Авилов, студент 3 курса ИЖЛТ. Ну и что? Писатель ведь не воссоздает реальность, а творит. Слабо он ее представляет или нет, зависит только от его таланта. Я вообще не верю в дурные влияния. Влияние – это толчок. То, что тебя будоражит, побуждает к ответному действию.

Леонид Костюков. То есть человек читает в юности какую-то дрянь. И она на него очень сильно действует. Потом он начинает сам писать. А через несколько лет он стыдится не того, что сам написал, а своей вкусовой оплошности. Он питался из негодного источника. Ему не хватило вкуса. Но этап влияния ему все равно был нужен.

Олег Нестеров, студент 2 курса ИЖЛТ. Да он вообще не читает, он телевизор смотрит.

Данила Давыдов, литератор, лауреат премии «Дебют» 2000 года. Подростки, конечно, смотрят телевизор, но в данном случае телепередача не воспринимается как факт культуры. Телевизор смотрят между делом. Чтобы эфир оценивать как некое культурное явление, нужен определенный уровень профессионализма.

Игорь Авилов. Я согласен с Данилой. Общий фон телевизионной картинки – это фон улицы. А если ограничиться точным значением слова, то телевидение – это вообще не культура. Есть спорт на канале «Спорт» и культура на канале «Культура».

Максим Степанов, студент 2 курса ИЖЛТ. А еще есть такое понятие – информационное поле. Мы, читатели, опираемся на какие-то общие культурные реалии. Поэтому литература ХХ века воспринимается легче, чем литература ХII века. А в 2000 году в метро висел плакат: «Данила – наш брат, Плисецкая – наша легенда, Путин – наш президент». Когда человек пишет, он старается выбирать указатели, которые узнаваемы для всех носителей русского языка.

Леонид Костюков. Но ведь что-то же на вас повлияло особенно сильно и сформировало как пишущего человека?

Данила Давыдов. Не классика. Классику я начал читать позже. Скорее просмотр фильмов: «Гостья из будущего», «Пэппи – Длинный Чулок». Я потом понял почему. Из фильма нельзя вывести прямую мораль.

Анна Мастерова. Бёлль, Маркес, Томас Манн, Гессе, Кундера и Воннегут. Постепенно я стала понимать, как выразить свои мысли ясным и простым языком.

Елена Кузьмина, поэт. Родители открыли для меня Ильфа и Петрова. Сама я очень долго читала Стругацких. А в 10 классе увлеклась учебником по биологии Руминского. Вот такие главные книжки.

Максим Степанов. Я изучаю иностранные языки, читая подлинники. Сперва был испанский – Кортасар, Борхес, Перутти. Потом чешский – Чапек.

Мария Плисецкая, переводчик. Моэм, Уильямс, Воннегут. Меня всегда интересовал чистый, вне исторической конкретики, опыт человеческого существования.

Леонид Бежин, писатель, ректор ИЖЛТ. Одному свойственно выговаривать свой интимный опыт. Другому – нет. Он и сам с собой проговорить это не в состоянии. И потому его индивидуальность никак не фиксируется. А между тем наше представление о том, что происходит в жизни сейчас, из индивидуального как раз и складывается.
В юности я был в отчаянии. Мне хотелось выразить себя, хотелось писать. Я предчувствовал свои будущие рассказы, но ничего не получалось. С горя засел за диссертацию по китайской культуре. И начало этой диссертации вдруг написалось так, что я увидел в нем свою прозу.
Культурные истоки творчества глубоко индивидуальны. Ими определяется все. Мою жизнь изменил Пастернак. Я помню: школьный учитель открыл диссидентское издание с предисловием Синявского. И я прочел: «И воздух синь, как узелок с бельем у выписавшегося из больницы…» – и умер после этого. Потому что это была совершенно новая, немыслимая для меня поэзия.

Петр Попов, студент 2 курса ИЖЛТ. А я плакал над концовкой «Винни-Пуха». Для меня это был момент вовлечения в литературу. Я его много раз перечитывал и каждый раз рыдал. Сила воздействия – для меня почти синоним литературного качества текста.

Маргарита Ахметова, студентка 5 курса ИЖЛТ. Два писателя, которые повлияли на меня, – Чехов, Джойс, но не как на автора, не с точки зрения манеры письма, а психологически.

Яна Архарова, поэт, бард. Я выросла без телевизора, читать научилась в три года. Очень рано проснулся интерес к мифологии и Средневековью. Не скажу, что это на меня как-то влияет, просто нравится.

Александр Негреба, кинорежиссер. Чем дольше живешь, тем больше обнаруживаешь влияний. Иное дело, что зачастую они косвенные, скорее побуждают к мысли. Иногда видишь: вот так нельзя, так не срабатывает. И это тоже влияние.

Леонид Костюков. У меня несколько гипотез.
Во-первых, что период активных влияний на автора сильно разнесен по времени с периодом начала собственного письма. Подвержен влияниям человек еще не пишущий, иногда и не подозревающий, что сам будет писать.
Во-вторых, подбор нужных человеку книг зависит от возраста читателя, а не от хронологии их выхода в свет. То есть нелепо в 15 лет «проходить» ХIХ век, а в 17 – ХХ век. Естественнее сперва читать Ильфа и Петрова, а потом – Толстого. И хорошо бы внести в школьную программу Ремарка, Бёлля, Эдгара По.
Третья мысль: то ли вредные влияния на читателя им самим не отслеживаются, то ли их вообще не бывает.


Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"



Рейтинг@Mail.ru