УЧЕБНИКИ
Многоликий двадцатый век
В своей педагогической деятельности нам
довелось столкнуться с практикой преподавания
истории России в 9 классах по учебнику
А.А.Данилова и Л.Г.Косулиной, вышедшему в
издательстве «Дрофа» в 2000 году. Но поскольку в
свободной продаже каких-либо методических
рекомендаций к данному учебнику не оказалось,
пришлось воспользоваться тем, что было –
поурочными разработками к учебнику тех же
авторов, выпущенному восьмым изданием в 2002 г. в
издательстве «Просвещение».
Исходя из того предположения, что тексты
учебников должны быть схожи если не по структуре,
то хотя бы концептуально, многие учителя были
дезориентированы, пытаясь при работе с учебником
«Дрофы» опереться на «Поурочные разработки»
издательства «Просвещение». При ближайшем
рассмотрении выяснялось, что дело обстоит как
раз наоборот: одни и те же события отечественной
истории освещаются в учебниках различным
образом. Впрочем, стоило быть более внимательным
и сравнивать в первую очередь не фамилии авторов,
а названия их произведений: «История государства
и народов России. ХХ век» и “История России. ХХ
век”. Оказывается, учебники соответствуют двум
разным программам курса отечественной истории,
что и нашло отражение в их названиях.
Идеологическую основу программы, представленной
учебником «Дрофы», можно, условно говоря, назвать
либеральной. Учебник «Просвещения» представляет
концепцию, которую (опять-таки очень условно)
можно назвать консервативной. На фамилии же
авторов не следует обращать внимание. Это
единственное, что можно порекомендовать
коллегам-учителям.
Чтобы не быть голословным, хотелось бы привести
наиболее яркие примеры, где авторы, так сказать,
полемизируют сами с собой.
Учебник издательства «Просвещение» начинается с
теоретического обоснования «нового» взгляда на
место России в мире, вводится такое понятие, как
«геостратегическое положение». Авторы
рассуждают следующим образом: «С точки зрения
военного фактора положение Российской империи
было очень уязвимым», поэтому «Россия была
вынуждена содержать самую большую по
численности армию». Надо ли говорить о том, что в
учебнике «Дрофы» нет ни единого слова,
указывающего на уязвимость геостратегического
положения Российской империи.
Учебник изд-ва «Просвещение» вообще намного
подробнее там, где речь идет о
внешнеполитических противниках России.
В параграфах, где речь идет о событиях
Гражданской войны, учебник «Просвещения» более
внимателен к роли иностранной интервенции:
«После капитуляции Германии и окончания Первой
мировой войны интервенция стран Антанты
приобрела более широкие масштабы». В учебнике
«Дрофы» «более широкие масштабы» приобретает
«военное присутствие» упомянутых стран. А вот
уже Ленин «расценил эти действия как интервенцию
и призвал дать отпор агрессорам». Очевидно,
авторы еще не готовы взять на себя
ответственность за употребление такого термина,
отчего следует указание на авторство Ленина.
Интересно, что в учебнике «Дрофы» «интервенция»
изъята и из названия соответствующей карты,
традиционно имеющей заголовок «Гражданская
война и интервенция».
Что касается собственно Гражданской войны, то на
ее примере хорошо видно, насколько учебник
«Просвещения» более подробен (в сравнении с
учебником «Дрофы») в отношении новых «врагов»
России – белых.
О Колчаке: «С первых же шагов своего
существования правительство Колчака вступило на
путь исключительных законов, введя смертную
казнь, военное положение, карательные
экспедиции».
О Краснове: «Врываясь на территории “красных”
губерний, казачьи части вешали, насиловали,
грабили и пороли местное население. Эти зверства
рождали страх и ненависть, желание отомстить,
пользуясь теми же методами».
О Деникине: «Пьянство, порки, погромы,
мародерство стали обычным явлением
Добровольческой армии».
Легко догадаться, что все эти красочные
подробности необходимы авторам для того, чтобы
переложить ответственность за развязывание
террора на белое движение, сняв ее, сколько
возможно, с большевиков.
Внешнеполитическая ситуация 20-х годов,
Генуэзская конференция. Вину за ее провал
учебник «Просвещения» целиком перекладывает на
англичан, конкретнее на Ллойд Джорджа, который
«огласил текст заявления, похожего скорее на
ультиматум». Учебник «Дрофы» не знает никакого
Ллойд Джорджа и предельно лаконичен: «Достичь
согласия сторонам не удалось».
Совершенно разные акценты расставлены в главах,
повествующих о предвоенном периоде. Например,
СССР и Прибалтика. В учебнике «Дрофы» читаем:
«...СССР добился заключения договоров о
“взаимной помощи” с прибалтийскими странами».
Учебник «Просвещения» уже не позволяет себе
такие саркастические кавычки, и СССР не
«добивается заключения договоров», а просто
«заключает договоры».
Но особый интерес вызывают тексты, повествующие
о начале Великой Отечественной войны. Тут
следует быть более подробным. Учебник «Дрофы»:
«Не исключал он (Сталин. – А.Л.) и возможность
нанесения превентивного удара по Германии».
Далее в учебнике следует выдержка из выступления
Сталина на приеме в честь выпускников военных
академий 5 мая 1941 г.: «Мы проводили линию на
оборону до тех пор, пока не перевооружили нашу
армию... а теперь надо перейти от обороны к
наступлению». Затем авторы отмечают
«сосредоточение огромного количества войск на
границе с Германией».
Учебник «Просвещения», невозмутимо и уже не
прибегая к цитатам, опровергает: «Вся
совокупность исторических документов и фактов
говорит о том, что СССР не стремился к
развязыванию войны и в своей борьбе против
агрессора никогда не искал спасения за счет
других, полагаясь прежде всего на себя, на свой
военный, экономический и духовный потенциал.
Поэтому совершенно необоснованными являются
утверждения о том, что СССР готовился первым
напасть на Германию и что Гитлер лишь начал
превентивную войну, чтобы сорвать это
нападение». В этом пассаже авторы настолько
увлекаются полемикой со своим прежним
произведением, что забывают о необходимости хоть
какой-то логической связи между предложениями.
Следует также добавить, что в учебнике
«Просвещения» объем параграфов, посвященных
Великой Отечественной войне, примерно в полтора
раза больше. Много внимания уделяется примерам
героизма отдельных солдат и офицеров, тогда как в
учебнике «Дрофы» действуют исключительно армии
и их главнокомандующие.
Любопытно наблюдать, как изменилась роль Сталина
в войне. В учебнике «Дрофы» читаем: «Сталин,
выступая 3 июля 1941 г. по радио, говорил о многом. Но
на десятилетия в памяти миллионов советских
людей остались слова его обращения: «Братья и
сестры!» Они не только подчеркивали единство
власти и народа, но еще отчетливее помогли
осознать каждому человеку смертельную
опасность, нависшую над страной».
В учебнике «Просвещения» о том же: «3 июля 1941 г. он
обратился к народу со словами: «Братья и сестры!»,
возложив на себя тем самым в глазах большинства
людей нелегкую долю главы огромной семьи –
Отечества, попавшего в смертельную опасность.
Эта новая роль не позволила Сталину оставить
Москву в самые напряженные дни битвы за столицу,
хотя некоторые руководители настаивали на его
отъезде».
Далее следует попытка связать религиозное
оживление в годы войны с личностью Сталина,
представляя именно его как объект поклонения
верующих. Цитируется, конечно, учебник
«Просвещения»: «Вражеское нашествие вызвало у
народа взрыв религиозных чувств. Во вновь
открытых храмах возносились молитвы за
скорейшую победу, за здоровье Сталина. На
торжественной церемонии передачи танковой
колонны Красной армии митрополит Николай назвал
Сталина “нашим общим отцом”».
К слову сказать, о двойственной ситуации, в
которой оказалась церковь в годы войны, в том
числе и цитируемый митрополит Николай, авторы
предпочитают умалчивать, равно как и о
драматическом положении священства на
оккупированной территории. Зато обильно
цитируются постановления церкви, осуждающие
православное духовенство за сотрудничество с
фашистами. Тема эта – сотрудничество советских
граждан с оккупационным режимом – фактически не
рассматривается. Националистическим движениям
Украины, Прибалтики и Кавказа и РОА генерала
Власова посвящено в учебнике «Просвещения»
всего три строки (то есть простое перечисление).
Подводя итоги Второй мировой войны, авторы
пытаются подсчитать, во что обошлась советскому
народу победа над фашизмом. Если верить учебнику
«Дрофы», победа досталась «непомерно дорогой
ценой», в другом варианте – просто «дорогой».
Кроме того, для учебника «Дрофы» цена за победу
«была платой... за ошибки политического
руководства». Учебник «Просвещения» уже не
находит в довоенном прошлом никаких «ошибок». Да
и Сталин (тут следует оценить смелость авторов)
«становится в годы войны подлинным лидером
нации».
Отношение к фигуре Сталина вообще весьма
показательно. Стоит привести еще два блока цитат
для лучшего представления об эволюции взглядов
авторов на проблему сталинизма и его наследия. В
параграфе под названием «Изменения в
политической системе» читаем:
Учебник «Дрофы»: «В основе работы по
реабилитации лежало не только личное мужество
послесталинского руководства, но и трезвый
политический расчет».
Учебник «Просвещения» уже отказывает
политическому руководству в «личном мужестве»:
«В основе работы по реабилитации лежал трезвый
политический расчет... Именно это в большей
степени и объясняет выступление Хрущева с
докладом на закрытом заседании ХХ съезда КПСС».
Далее следует пространное перечисление
недостатков процесса реабилитации и критики
«культа личности». И уж тем более в учебнике
«Просвещения» нельзя найти тех пафосных слов,
которые мы видим в учебнике «Дрофы»: «...доклад
Хрущева на ХХ съезде КПСС имел поистине
историческое значение. Это был прорыв в
осмыслении феномена сталинизма, осуждении его
преступлений».
Таким образом, максимально принижая значение
хрущевской «оттепели», сомневаясь (следует
заметить, совершенно обоснованно) в чистоте
намерений послесталинского руководства, учебник
издательства «Просвещение» пытается косвенным
образом реабилитировать фигуру Сталина. Причем
Сталин, как бы велико ни было значение его
личности, – в значительной мере порождение
коммунистического режима, поэтому для авторов
куда более важной задачей является оправдание
политического строя, появившегося в России после
1917 года, ну а потом, разумеется, и Сталина. Для
этой цели они обращаются к идеологии
«сменовеховства». Необходимо отметить, что в
другом варианте такое понятие, как
«сменовеховство», не упомянуто вовсе.
Пространное описание идеологии этого движения,
занявшее в учебнике «Просвещения» более
страницы, наводит на мысль, что авторам очень
близки взгляды «сменовеховцев», которые
«переосмыслив причины и характер русской
революции, увидели в ней глубоко национальные
корни».
Впрочем, ответ на вопрос: «Каковы подлинные
взгляды авторов на процессы, происходившие в
России в ХХ веке?» – пока так и остается загадкой.
Данилов А.А., Косулина Л.Г.
История государства и народов России. ХХ век
Учеб. для 9 кл. общеобразоват. учебных заведений.
– М.: Дрофа, 2000
Данилов А.А., Косулина Л.Г.
История России. ХХ век:
Учеб. для 9 кл. общеобразовательных учреждений /
А.А. Данилов, Л.Г.Косулина. – 8-е изд.
– М.: Просвещение, 2002
Данилов А.А., Косулина Л.Г.
Поурочные разработки к учебнику «История
России. ХХ век»:
(9 кл.): Книга для учителя.
– М.: Просвещение, 2002
Ваше мнение
Мы будем благодарны, если Вы найдете время
высказать свое мнение о данной статье, свое
впечатление от нее. Спасибо.
"Первое сентября"
|