Третья тетрадь. Детный мир

ИМЯ БЕДЫ - НАРКОТИКИ
ДАВАЙТЕ СПОРИТЬ!

Писательница Виктория Токарева специально для родителей – читателей газеты «ПС» рассказала по телефону о своем отношении к наркотикам:
«В моей повести “Лавина” есть такой эпизод: сын-наркоман звонит матери, но ничего не успевает сказать. Умирает с телефонной трубкой в руке. Эту историю я целиком “списала” из жизни.
К сожалению, описывая подобные случаи, писателю сегодня не приходится напрягать свою фантазию. Жизнь сама регулярно поставляет нам эти трагические сюжеты. Наркотики стали повсеместным, почти обыденным явлением.
До тех пор пока наркотики не пришли в твой дом, говорить о них можно лишь с известной степенью отвлеченности. Рассуждать о высших силах, о возмездии, о наказании человечеству. О том, что дети расплачиваются за грехи родителей... Но когда беда уже нагрянула, нельзя тратить время на глобальные мысли, на самокопание. Вместо бесконечных “за что” и “почему” должна прийти другая мысль: что делать, чтобы помочь близкому человеку? Действовать нужно конкретно и незамедлительно.
Я не специалист, но из всех методик, существующих сегодня в практике лечения наркомании, считаю лучшими те, где пациент борется с болезнью осознанно, с открытыми глазами, отдавая себе отчет в том, что только от него самого зависит, к какому финалу он придет в конце концов. Врач выступает лишь в роли помощника, человека, которому пациент безоговорочно доверяет.
Для того чтобы пристраститься к наркотикам, не нужна патологическая склонность к этому, не обязательно иметь плохую наследственность или пьющих родителей. Когда ребенок попадает в компанию, где ему говорят: “Ты слабак, раз не можешь попробовать!”, противостоять такой провокации он обычно не может. Авторитет друзей у подростков, как правило, намного выше родительского. В этом возрасте все дети очень тщеславны. Завести их, уязвить самолюбие очень просто. Родителям стоит подумать над тем, как поднять свой рейтинг, “вес” в глазах ребенка. Работать над собой никогда не поздно, но начать все же лучше как можно раньше, задолго до того, как наркотики потащат ребенка в ад, а вслед за ним и близких ему людей...».

Петр МЕЙЛАХС
Санкт-Петербург

Войну с наркотиками выиграть можно

Правда, для этого придется пожертвовать гражданскими свободами.
Но нужна ли обществу победа такой ценой?

Чего мы хотим?

Трудно найти социальную проблему, более окутанную туманом, чем наркомания. Далеко не все отдают себе отчет в том, что наркотизм и наркомания отнюдь не тождественные явления. Наркотизм – это весь сложный комплекс социально-культурных феноменов, относящихся к употреблению различных наркотиков. А наркомания всего лишь верхушка айсберга, связанная с патологическим пристрастием к наркотикам. Из-за смешения этих понятий часто возникает путаница, причем не только в массовом сознании, но и в сознании некоторых профессионалов, призванных решать эту проблему.
Когда речь заходит о правовой политике в отношении наркотиков, участники дискуссии из-за этой путаницы пытаются решить разные проблемы: одна сторона – “консерваторы” – стремится посредством законодательства снизить или хотя бы приостановить рост потребления любых наркотиков в немедицинских целях вообще (то есть наркотизма), в то время как другая – “либералы” – добивается принципиально иной цели – снизить число людей, имеющих зависимость от наркотиков, и негативные последствия, связанные с ней.
Иначе говоря, сторонники жесткой линии считают, что наркотизм плох сам по себе, поскольку он разрушает моральный порядок, на котором покоится общество. Употребление наркотиков прежде всего “аморально” безотносительно к тем или иным конкретным последствиям для личности и общества, и потому ужасно по определению. Отсюда нулевая толерантность к употреблению в немедицинских целях каких бы то ни было наркотиков в любой форме. Между тем наказание, которое получает человек за употребление или продажу наркотиков, не всегда соответствует степени вреда, наносимого себе (употребление наркотиков) или другому (их продажа).
Сторонники либеральной политики не считают употребление наркотиков греховным априори. И делают акцент на отрицательных последствиях наркотизации, которые, по их мнению, зависят от вида принимаемых наркотиков и частоты их употребления. Из чего логически вытекают призывы либеральных реформаторов узаконить существующее в массовом сознании деление наркотиков на легкие и тяжелые.
При выработке правовой политики, регулирующей потребление наркотиков в обществе, всегда возникает ряд вопросов, ответы на которые зависят не от тех или иных эмпирических данных в пользу какой-либо из альтернатив, а от ценностного выбора законодателей, от их приверженности к той или иной идеологии. Прежде всего нам необходимо понять, какие цели преследует эта правовая политика. Ответ ясен: снижение вреда как обществу, так и индивиду от наркотизма вообще и от наркомании в частности. Но как взвесить этот вред, как оценить, какой из них более губителен для общества? Ведь последствия той или иной антинаркотической политики не замедлят сказаться. Снижая один параметр, мы увеличим другой, и никакие исследования не докажут превосходства первого над вторым. Все будет определяться ценностным и моральным выбором законодателей, какую бы завуалированную форму он ни приобрел.
Что, если изменение в правовой политике (смягчение существующего законодательства) приведет к меньшему числу смертей от наркотиков, но к большему их распространению в обществе? К меньшему количеству преступлений, связанных с наркотиками, но к росту числа наркозависимых? Это изменение также может помочь одной социальной категории, но повредить другой. Например, увеличение государственного ассигнования на развитие антинаркотических профилактических программ неминуемо повлечет за собой сокращение программ реабилитации для наркозависимых.
Хотим ли мы уменьшения распространения наркотиков в любой их форме или только снижения числа людей, зависимых от тяжелых наркотиков? Или нашей целью должно стать урезание доходов наркомафии и уменьшение размеров нелегального наркорынка? А еще – снижение распространенности ВИЧ и других вирусных инфекций, ибо ими заражаются даже те, кто не имеет ни малейшего отношения к наркотикам... И какова цена, которую общество согласно заплатить за уменьшение того или иного негативного последствия наркотизма и наркомании?
Очевидно, что на эти вопросы не могут быть даны ответы, основывающиеся исключительно на эмпирических данных. Нельзя эмпирически доказать, что снижение числа наркозависимых лучше, чем увеличение ВИЧ-инфицированных. Или что жизнь наркозависимых стоит меньше, чем жизнь обычных граждан.

Модель тотального запрета

Рассмотрим некоторые уже принятые и только предлагаемые различными экспертами модели правоохранительной политики в отношении наркотиков. Самая популярная – тотальный запрет любых наркотиков в немедицинских целях. В той или иной форме она преобладает в большинстве стран, включая Россию. В либеральных кругах бытует мнение, что в “войне с наркотиками” (так именуется комплекс мер репрессивного характера, направленный на борьбу с наркоторговцами и потребителями) победить нельзя. Это не так. Войну с наркотиками выиграть можно.
В Китае, после прихода к власти коммунистов в 1949 году, новое правительство столкнулось с миллионами опиумовщиков. Очевидно, что люди, живущие в наркотической реальности, представляли угрозу режиму, стремившемуся установить тотальный контроль над жизнью каждого из своих подданных. В течение десяти лет с повальной наркоманией в Китае было покончено. Основными орудиями в этой борьбе стали публичные казни подозреваемых в наркоторговле и массовое “перевоспитание” потребителей наркотиков в трудовых лагерях (по сути, концентрационных). К вопросу о “цене победы”: согласно ли наше общество так заплатить за ликвидацию наркотизма и наркозависимости? Не будет ли эта победа пирровой?
Говоря о более либеральных моделях правового регулирования наркотизма, необходимо отметить одно обстоятельство: единого подхода, который в широких общественных кругах получил название “легализация наркотиков”, не существует. Сторонники вариантов либерализации наркотиков столь сильно разнятся между собой, что, по справедливому выражению одного из апологетов политики снижения вреда, Этана Наделмана, гораздо больше общего у умеренных “легализаторов” с “прогрессивными” прогибиционистами, чем с радикальными и экстремистски настроенными любителями немедленно легализовать все и вся. Поэтому понятие “легализация наркотиков” вне конкретных деталей и способа реализации этой политики – всего лишь лишенный смысла мифический продукт массового сознания.

Модель отмены уголовного преследования

Антиподом политики тотального прогибиционизма стала модель полной декриминализации (отмены уголовного преследования) любых наркотиков, вне зависимости от реальной степени вреда, наносимого ими человеку и обществу. Она скорее гипотетическая и вряд ли будет принята на вооружение в ближайшем будущем. Ее сторонники верят в то, что свободный рынок – это единственный механизм, способный регулировать оборот наркотиков в обществе. Мол, любые наркотики могут продаваться где угодно, кому угодно и в неограниченных количествах, наподобие томатного сока (несовершеннолетние – единственное исключение). А когда люди убедятся, что наркотики – яд, продавцы, как уверяют сторонники свободного и неограниченного рынка, попросту потеряют своих клиентов.
Более мягкий вариант либеральной политики – политика частной декриминализации. Ее иногда ошибочно называют легализацией легких наркотиков. Она уже реализуется в девяти штатах США, где хранение небольших количеств марихуаны не карается законом. В то же время продажа этих наркотиков преследуется по закону. Налицо попытка разделить отрицательные последствия наркотизма между самим наркотизмом и законами, его регулирующими. Вот такой умеренный индивидуализм.

Модель поддержки

Она заключается в том, чтобы выдавать людям, уже попавшим в зависимость от наркотиков, более мягкие заменители. Самый распространенный вариант – метадоновая поддержка. Она принята в США, Европе, Австралии, Океании и в Израиле. Метадоновая поддержка не избавляет участника программы от наркотической зависимости. Она лишь пытается облегчить ему жизнь, снабдить дешевым наркотиком, чтобы тот не искал средства на наркотики преступным путем.
Главная цель программ поддержки – не снижение наркомании, а уменьшение преступности вокруг наркотиков.

Модель снижения вреда

Она предполагает взять на вооружение все лучшее, что существует в других моделях.
Согласно этой модели разные наркотики требуют и разного к себе отношения (морального и юридического). Поэтому необходимо разграничить легкие и тяжелые наркотики законодательно. Кроме того, ее сторонники считают, что с потребителей наркотиков нужно полностью снять уголовную ответственность и провести четкую юридическую черту между мелкими и крупными дилерами. А именно: уменьшить наказание за розничную торговлю наркотиками, но увеличить его за торговлю крупными партиями. Это кнут.
Одновременно бесплатно раздавать или обменивать шприцы, повсеместно вводить программу метадоновой поддержки, открывать “комнаты безопасных инъекций” с медицинским персоналом, дабы предотвратить передозировки от наркотиков. Развертывать передвижные лаборатории на молодежных дискотеках, где проверялось бы качество таблеток МДМА (“экстази”). Декриминализировать (но не легализовать) хранение и розничную продажу легких наркотиков, а также хранение (но не продажу) малых количеств тяжелых наркотиков. Это, выходит, пряники.
Несмотря на то что модель снижения вреда не свободна от морали и идеологии, мне думается, именно она наиболее соответствует ценностям демократического государства. К сожалению, у нас в стране законодатели пошли по пути наименьшего сопротивления. И выбрали политику тотального запрета и уголовного преследования потребителей наркотиков. Надо ли жертвовать гражданскими свободами ради победы в войне с наркотиками? Или смириться с печальным фактом, что мы можем лишь уменьшить их отрицательные последствия? Ни социологи, ни правоведы тут не помогут. Выбор предстоит сделать обществу.

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"