НАУЧНЫЙ ФАКТ 
ТЕХНОЛОГИЯ 

Рождены по ошибке

Клонированные организмы чаще всего нежизнеспособны. Почему?

Сперва критики считали клонирование “нарушением человеческого достоинства”. Допустимо ли плодить чьих-нибудь двойников? Что будет чувствовать человек, зная, что проживет чужую жизнь? Таковы были темы первых журнальных дискуссий.
В этих спорах сторонники клонирования старались подчеркнуть разницу между клоном и его прототипом. У них же разные душа, судьба, жизненные впечатления! Всюду, в любых опытах над животными, эти добрые критики готовы были искать свои “десять различий между двумя изображениями”. “Посмотрите, – убеждал французский биолог Жан-Поль Ренар из парижского Institut National de la Recherche Agronomique, – у наших клонированных коров даже черные пятна на шкуре расположены по-разному”.
Позднее противники клонирования стали подчеркивать техническое несовершенство этой операции. Фотографии клонированных животных приукрашивают положение дел. Глядя на милых бычков или ягняток, не подумаешь, что органы тела клонированных овец болезненно увеличены, что телята страдают от иммунодефицита, их суставы имеют неправильную форму, а сосуды недоразвиты. А если бы на свет появлялись все творения ученых? Потоку чудовищ не было бы конца. Хорошо, что материнский организм сплошь и рядом отторгает эмбрионы.
Вот баланс статистиков: у коров потомство развивается всего из двух процентов яйцеклеток; у овец и свиней эти показатели еще ниже – 0,4 и 1,2 процента, у мышей – менее одного процента.
На каждый удачный опыт приходится несколько сотен умерших эмбрионов. Половина родившихся животных вскоре гибнет от пневмонии или нарушений сердечно-сосудистой деятельности. Оставшиеся животные тоже, как правило, больны; они страдают от аномального развития органов, артритов, злокачественных образований или некроза печени.
Так что размножать животных путем клонирования – дело очень трудное и неблагодарное. “Клонирование животных вообще неэффективно”, – признается Ян Вильмут. В первую очередь для этого надо запастись огромным количеством сырья. “Сейчас чаще всего проводятся опыты по клонированию коров – и все потому, что на любой скотобойне можно получить их яйцеклетки тысячами”, – отмечает немецкий генетик Экхард Вольф.
Другое дело – обезьяны. Здесь в дефиците яйцеклетки, необходимые для проведения экспериментов. “Поэтому мы просто не можем сейчас провести нужное число экспериментов по клонированию обезьян”, – признает Таня Доминко из американской фирмы “Advanced Cell Technology”. А как же без них подойти к “хомо сапиенсу”?
Тем не менее некоторые медики уже сейчас заявляют, что готовы клонировать человека. Если уточнить смысл их слов, выйдет: “Мы готовы проводить медицинские опыты над живыми людьми”. Подобное толкование опытов, начатых (по их уверениям) Буаселье, Антинори и Ко, ставит их, по мнению некоторых критиков, в один ряд с другими мастерами опытов над людьми, жившими более полувека назад.

* * *

И все же в некоторых вопросах ученые продвинулись за последние годы вперед. Стало ясно, что важную роль играет совместимость клеток, используемых при клонировании. “Так, яйцеклетки одних коров больше подходят для клонирования, чем других коров”, – отмечает Экхард Вольф. Причина в том, что каждая клетка тела содержит наследственную информацию не только в клеточном ядре, но и в митохондриях – “электростанциях” клетки. На работу митохондрий влияют не только их собственные гены, но и гены, содержащиеся в ядре клетки, – влияют, активизируя различные протеины. Перед началом клонирования удаляют ядро яйцеклетки, заменяя его чужим, и это нарушает баланс, поддерживаемый внутри ее.
При обычном оплодотворении обе группы протеинов – пусть одни зависят от генов митохондрий, а другие от генов ядра – действуют согласованно. Митохондрии эмбриона всегда комплектуются материнскими генами. В новой клетке они по-прежнему взаимодействуют с материнскими генами, находящимися в клеточном ядре.
Совсем не то при клонировании. Тут митохондриальные гены должны взаимодействовать с генами чужого клеточного ядра. Иногда они совместимы; иногда – нет.
Нередко зародыши бывают так крупны, что спасти их и роженицу удается лишь благодаря кесареву сечению. Причина в еще одном генетическом отклонении – неправильном “импринтинге”. Оказалось, что имеется около полусотни генов, снабженных особыми метками, указывающими, чьи это гены – отца или матери. К их числу относится и ген, отвечающий за рост эмбриона.
Пока активен один из этих генов, например отцовский, все протекает нормально. Если же активизируются оба гена или, наоборот, оба они отключатся, то последствия могут быть катастрофическими: у новорожденного наблюдаются задержки в умственном развитии, происходят аномальные изменения органов тела, образуются злокачественные опухоли...
Как признается Таня Доминко: “Сейчас удачное репродуктивное клонирование можно рассматривать как биологическую ошибку”.

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"