Главная страница ИД «Первого сентября»Главная страница газеты «Первое сентября»Содержание №5/2003

Четвертая тетрадь. Идеи. Судьбы. Времена

ЛЮБИМЫЙ ГОРОД

Несчастливый дворец

Одна из трагедий (многочисленных) в истории Дома Романовых – смерть государя Павла Первого. Он скончался от рук заговорщиков в спальне новенького, еще до конца не просохшего Михайловского замка. Замок же был создан Павлом специально для того, чтобы обезопасить себя от подобной участи.

Император Павел был человек мнительный (притом не без причин). К началу девятнадцатого века он все яснее ощущал, что заговор против него – всего лишь вопрос времени. Павел боялся останавливаться в своих старых резиденциях – ему казалось, что подкуплены все слуги, занятые там. Он видел один выход – выстроить новый, тщательно укрепленный дворец. По своей сути настоящий замок.
Место для замка было выбрано на берегу речки Мойки, рядом с Летним садом, там, где в то время находились руины Летнего дворца. Его избрал сам царь после одной истории. Как-то солдату, стоящему здесь в карауле, было видение прекрасного юноши. Юноша представился архангелом Михаилом и велел солдату идти лично к императору и передать ему распоряжение – построить в этом месте храм Архистратига Михаила. Солдат, конечно, не осмелился идти к царю, а просто доложил об этом по команде. Но “распоряжение” все же дошло до императора, и Павел, узнав об этом случае, сказал:
– Мне уже известно желание архангела Михаила, воля его будет исполнена.
Он еще с юных лет был склонен к мистике.
Для работы над замком был призван масон Баженов. Павел знал его с молодых лет и абсолютно доверял этому архитектору. Соавтором был нейтральный Винченцо Бренна. Замок смотрелся как обыкновенное гражданское сооружение, однако был сделан по всем правилам военной фортификации. С северной стороны от него протекала река Мойка, а с восточной – Фонтанка. С западной и с южной были прорыты глубокие рвы, и в результате Михайловский замок оказался на острове. Мосты через эти водные преграды были, разумеется, подъемными и в любой момент могли остановить движение врага. Кроме того, замок был окружен насыпями, крепкими чугунными решетками, а для его охраны было установлено два десятка пушек.
Внутри же дворец представлял из себя множество маленьких помещений, галерей и потайных переходов – все это для того, чтобы запутать неприятеля.
Павел отдал распоряжение укрепить над главным фасадом плиту из красно-коричневого порфира с надписью: “Дому твоему подобаетъ святыня Господня въ долготу дней”. Сразу же по Петербургу пошли слухи – дескать, жить царю-батюшке столько лет, сколько букв в этой надписи. То есть не слишком-то долго – всего 47 лет.
По окончании строительства Павел устроил роскошный обед для узкого круга – всего для шести гостей. Он не подозревал тогда, что среди них, среди самых, казалось бы, надежных, находится организатор будущего заговора, Петр фон дер Пален.
Павел хотел немедленно вселиться в замок, но это было невозможно. Новая резиденция оказалась неожиданно холодной и сырой. Пришлось ждать еще какое-то время. 1 февраля 1801 года он наконец поселился в еще не проветренном и не обжитом помещении. Жить ему оставалось всего 40 дней.
По ночам Павлу стал сниться один и тот же сон – как его душат и принуждают надевать слишком тесный кафтан. А буквально за несколько часов до смерти, за ужином, Павел вдруг ни с того ни с сего произнес: “На тот свет идти – не котомки шить”. Какие котомки? При чем здесь тот свет? Никто, в том числе и присутствовавший на этом ужине полководец М.И.Кутузов, не понял, что имел в виду император.
Затем Павел показал на одно из зеркал и произнес:
– Как не умеют делать зеркала! Смотрите, я в нем кажусь со свернутой набок шеей.
Сказав это, он вышел из столовой.
А в это время заговорщики уже собрались несколько западнее все по той же речке Мойке – в одной из квартир Зимнего дворца. Там они тоже ужинали, но не в пример императору весело, с шутками и шампанским. Всего за трапезой присутствовали около шестидесяти человек.
Около полуночи в Зимний явились и руководители заговора – Пален, Зубов и Беннингсен. Они обсудили последние детали, в частности решили императора в живых не оставлять (“Когда делают омлет, то разбивают яйца”, – произнес приближенный Павла Пален).
Одновременно с тем к Гостиному двору согнали батальоны преображенцев и семеновцев. Оттуда их направили к Михайловскому замку. По всему городу проводились аресты преданных императору лиц.
А офицеры-заговорщики, закончив ужинать и разделившись на две группы, направились к Михайловскому замку. Эйфория все больше сменялась тревогой. В частности, когда группа проходила через Летний сад, ее напугал шум и карканье ворон, и некоторые заговорщики всерьез предложили вернуться.
Но тем не менее группа захвата приблизилась к замку, вошла в него через главный вход (караул был предварительно сменен) и по винтовой лестнице поднялась на второй этаж. Там заговорщики вбежали в маленькую кухоньку, соединенную с прихожей перед самой царской спальней, оглушили часового, охранявшего покои императора, после чего один из них, полковой адъютант Аргамаков, постучал в двери спальни и сказал, что уже шесть часов утра и пора явиться к царю с ежедневным докладом. На слова заспанного камердинера о том, что еще только глубокая ночь, Аргамаков сказал, что часы камердинера, видимо, остановились. После чего дверь была открыта, заговорщики обезвредили охрану и бросились к постели императора, но она оказалась пуста. Впрочем, император Павел всего-навсего забрался за одну из ширм, где его довольно быстро обнаружили.
– Что я вам сделал? – прокричал государь.
– Вы мучаете нас уже четыре года, – сказал на это один из офицеров-заговорщиков.
Участь Павла была решена. Его били кулаками, пинали ногами, пробили висок острым краем табакерки, проломили череп эфесом шпаги. А в довершение удавили шарфом.
По официальной же версии император скончался от апоплексического удара.
После смерти Павла замок два десятилетия стоял пустой. За это время из него было растащено почти все, представлявшее какую-либо ценность. Из-за этого один из авторов замка, архитектор Бренна, чуть не лишился рассудка и спешно покинул Россию.
Затем там открыли Военно-инженерное училище, и замок получил свое новое название – Инженерный.
А поэт Александр Сергеевич Пушкин в своей оде “Вольность” посвятил замку четверостишие:

Глядит задумчивый певец
На грозно спящий средь тумана
Пустынный памятник тирана,
Забвенью брошенный дворец.

Он написал свою оду, когда гостил у братьев Тургеневых, проживавших в доме №20 по набережной реки Фонтанки, откуда открывался превосходный вид на замок.
Впоследствии рвы, окружавшие замок с юга и запада, были засыпаны, однако мосты через них сохранились. И в наши дни это одна из оригинальнейших достопримечательностей Санкт-Петербурга. Мосты, перекинутые не над водной или же какой-нибудь другой преградой, а просто вздыбленные над землей.


Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"



Рейтинг@Mail.ru