НА КНИЖНОЙ ЛЕСТНИЦЕ

Григорий Кружков Лекарство от Фортуны.

Поэты при дворе Генриха VIII,
Елизаветы Английской и короля Иакова
М.: Б.С.Г.-Пресс, 2002

Есть ли среди английских монархов фигуры живописнее, чем Генрих VIII и великая Елизавета? Есть ли в истории британского флота победа более легендарная, чем разгром Непобедимой армады? Если ли поэт славнее Шекспира? И наконец, есть ли на русском языке антология поэтов-елизаветинцев роскошнее той, что сконструировал переводчик и эссеист Григорий Кружков в соавторстве с художником Сергеем Любаевым? Ответ на эти сугубо риторические вопросы очевиден.
Григорий Михайлович Кружков перевел множество английских и ирландских стихов, составил не один сборник, написал множество эссе о европейской и русской поэзии. В этой же книге он решил показать не просто одного или нескольких поэтов, но целую поэтическую (и историческую) эпоху – притом одну из величайших эпох в английской культуре. Это ХVI век с небольшими экскурсами в последнюю четверть ХV и в первую половину ХVII. То было время, когда поэзия считалась неотъемлемой частью рыцарского совершенства, недавно открытое книгопечатание стремительно развивалось, короли покровительствовали поэтам, однако за малейшее подозрение в измене без жалости отправляли стихотворцев в Тауэр и на эшафот. Кружков досконально изучил ту эпоху – «исторический и географический перекресток» веков – и сумел увлекательно рассказать о ней. Переводы стихотворений и поэм прихотливо перемежаются биографическими эссе, а визуальный ряд книги не менее эффектен, чем литературный. Старинные гравюры, картины, геральдические эмблемы, рисунки из травников и бестиариев, изображения монет и эфесов плюс фантазии Любаева на темы ХVI века – именно таков фон, на котором разворачивается действо книги. Еще один «соавтор» антологии – Фортуна, богиня удачи, героиня и символ ренессансной поэзии и науки. «Мир, в центре которого оказалось Колесо Фортуны, способное вознести человека на вершину удачи и снова низвергнуть вниз, был уже готов принять и систему Коперника, и кружение бесконечных миров Галилея», – пишет Кружков в «Предуведомлении».
У каждого из трех десятков поэтов, включенных в антологию, были свои взаимоотношения с Фортуной. Одним она благоволила, других же буквально тиранила, доводя до нищеты, тюрьмы и плахи. Немногие дожили до преклонных лет и умерли в своей постели «при нотариусе и враче». Анна Эскью, Генри Говард и Уолтер Рэли были казнены как государственные преступники. Филип Сидни погиб в бою с испанцами, Джордж Герберт умер от чахотки, Томас Бастард сошел с ума и окончил дни в долговой тюрьме…
Антология эта – сугубо авторская, субъективная: одним поэтам Кружков посвятил целый раздел с пространным эссе и большой подборкой переводов, другим – одно-два стихотворения и короткую биографическую справку. Некоторые из поэтов, включенных в книгу, вообще раньше не публиковались на русском. В итоге получилась настоящая галерея английских поэтов ХVI века – в изящном изложении Кружкова и не менее изысканном иллюстративном воплощении Любаева. Какое разнообразие талантов и человеческих типов! Тут и стихотворец-эксцентрик, королевский шут Джон Скельтон, и «поэт невезения», автор первого английского трактата о стихосложении Джордж Гаскойн, и мастерски аккомпанировавший себе на лютне Томас Кэмпион, и неоклассик-горацианец Бен Джонсон… Для рассказа о Шекспире Кружков выбрал мало кому памятную поэму «Венера и Адонис» (с присовокуплением собственного перевода, разумеется), в главе о Джоне Донне подробно разобрал элегию «Аромат» с ее перечнем… полицейских приемов (времена Елизаветы славились шпиономанией и преследованием католиков). Наконец, не забыты в антологии и монархи, тоже развлекавшиеся стихотворством в промежутках между государственными делами.