ИДЕИ И ПРИСТРАСТИЯ
ЗНАК ПОВОРОТА
Волчий суп
Можно ли говорить о нашей жизни языком
Тургенева? Лингвисты считают, что уже нет
Глубоко содержательная, взвешенная и
сдержанная по тону статья директора Института
лингвистики Максима Кронгауза («Новый мир»,
№ 10) посвящена спорам, затрагивающим каждого из
нас, – спорам о языке, на котором мы говорим: «В
последние годы суета и волнение вокруг русского
языка достигли какого-то небывалого размаха. В
народных, и прежде всего журналистских, умах три
абсолютно разных факта, а именно –
предполагаемые изменения в орфографии и
пунктуации (называемые также реформой
орфографии), общее недовольство тем, как сейчас
говорят, и обсуждение в Думе закона о русском
языке как государственном, слились в нечто
единое. Вот и говорят, и пишут о каком-то языковом
и понятийном монстре – законе о реформе русского
языка. Что это означает, никому не известно. Но
даже если отбросить самые нелепые слухи и мнения
о современном языке, все равно останется какое-то
смутное волнение и раздражение собственным
языком, которое испытывают сейчас множество
людей... Все это выливается в публичную критику
русского языка, призывы что-то запретить и где-то
поправить. И дальше: «С чем только не сравнивали
язык – с игрой, с живым существом, с инструментом,
с тюрьмой, но кажется, чтобы наглядно показать
переход от советского состояния к
постсоветскому, нужно сравнить его с супом. В
советское время существовало много разных
коллективов, и каждый варил в своем котелке свой
суп... Мы были тогда полиглотами: с домашними
по-домашнему, с молодежью по-молодежному, с
партийцами по-партейному, ну а с волками
по-волчьи. А сейчас все эти супы и супчики слили в
один большой котел, в котором варится общая
похлебка. Можно, конечно, жаловаться, но есть
приходится борщ с грибами и горохом».
Хорошо известный нашим читателям православный
публицист, литературовед Карен Степанян
выступает в «Знамени» (№ 11) со статьей
под характерным названием «Записки
неполиткорректного», где затрагивает ряд
болевых точек сегодняшнего идейно-нравственного
самоопределения: «Не секрет ведь, что многие мои
верующие коллеги стараются “спрятать” свои
религиозные убеждения при написании
литературно-критических и публицистических
статей, ибо воинствующие атеисты (число их в мире,
бесспорно, не уменьшилось) постановили, что это
политкорректно – то есть(?) правильно. Получается
полный абсурд: то, что определяет основы твоего
существования и поведения в мире, должно
исключаться при исполнении твоей главной
деятельности на земле. В результате –
колоссальный урон для личности, подчас для мира в
целом». Публицист считает, что высказывание
своей православной позиции в сегодняшнем мире
особенно трудно: «Наиболее яростные противники
среди тех, кто называет себя атеистами, однако на
самом деле являются ревностными приверженцами
религии земного бытия, утверждающей, что ничего
за пределами этого бытия нет и не может быть (и
здесь, конечно, есть среди атеистов и совсем иные
люди, на деле более близкие к Богу, чем иные
верующие). На этой религии основан практически
весь современный порядок вещей в странах
“первого мира” – в который вложены
колоссальные деньги и которому подлинное
христианство грозит полным переворотом, – так
что борьба предстоит яростнейшая. Кроме того,
многим из таких атеистов существование совсем
рядом мира с совершенно иной системой ценностей
мешает чувствовать себя полностью правым (а это
порой бывает дороже любых денег). Поэтому как раз
наоборот – многие верующие достаточно лояльно
относятся к неверующим рядом с собой, в то время
как последние часто очень активно норовят
обличить верующих в лицемерии либо глупости».
Читателя обязательно заинтересует оригинальная
и яркая книга известного английского историка и
прозаика Питера Акройда «Биография Лондона»,
отрывки из которой публикует «Иностранная
литература» (№ 10) в переводе и с
предисловием Леонида Мотылева: «В книге Акройда
город, как природа, свиреп и ласков, уродлив и
прекрасен, требователен и щедр. Он в равной мере
проникнут памятью и забвением. “Город потому
красивей сельской местности, что он богат
человеческой историей”. Акройд произносит эти
слова в скромной главе о лондонской погоде.
Страсть книги, ее пафос – удержать историческую
память, сострадательную память обо всем малом,
обо всем человеческом и соразмерном человеку».
Ваше мнение
Мы будем благодарны, если Вы найдете время
высказать свое мнение о данной статье, свое
впечатление от нее. Спасибо.
"Первое сентября"
|