РЕЖИССУРА УРОКА 
ПОПРОБОВАТЬ, ЧТО ЛИ? 

Известно, что Станиславский нередко прерывал свои репетиции знаменитой фразой: «Не верю!».
А чем, дорогие учителя, вы хуже? Что вам мешает, читая сегодняшние материалы, время от времени мысленно произносить эту фразу? И действительно, разве может быть универсальное средство от всех учительских проблем? Ведь таблетка от всех болезней – это чистой воды шарлатанство! И какой нормальный учитель поверит в то, что есть некая универсальная режиссура урока, которая чудесным образом избавит его от любой головной боли (ведь и открытый урок, и погружение в занудную тему, не говоря уж об очередном уроке в классе коррекции, – это ж для учителя сплошная головная боль!).
Но вот читаешь ваши письма – и выходит, что такая палочка-выручалочка есть. И она безотказно помогает педагогу и в старших классах, и в начальной школе, и в детском саду. И годится она для работы как со слабыми учениками, так и с сильными.
Станиславский изо всех сил стремился к правде жизни на сцене. Он произносил из зала свое сакраментальное «Не верю!», когда видел актерский наигрыш. Но в ваших письмах – никакого наигрыша. В них столько подробностей, столько этой самой правды жизни, что Станиславский, попадись ваши письма ему в руки, пожалуй, прикусил бы язычок. И, как тот отпетый двоечник из поселка Черемухово (напомним, что Станиславский в свое время был отчислен из второго класса гимназии за неуспеваемость), воскликнул бы: «Давайте такую фигню делать каждый урок!»

А у нас вопрос к Монтескье лично

Оказывается, на уроке по сухой теории – сдвоенном да еще последнем по расписанию – можно не засохнуть

С интересом всякий раз читаю ваши публикации о социоигровой педагогике и режиссерских находках учителей-предметников. Советы складываю в папку и пробую на своих уроках.
На днях попросился ко мне на урок начинающий учитель из соседней школы. Он посидел, посмотрел, послушал. Что-то записал себе в блокнот. А я волновалась, будто экзамен сдавала.
На перемене выяснилось, что моего посетителя больше всего удивило, что в конце урока дети успели “проявить свои знания”. Он, оказывается, до сих пор не думал, что закрепление пройденного возможно на уроке не только теоретически, но и практически.

Не было даже портретов просветителей

А еще я хочу поделиться находкой, которая, возможно, кому-то покажется полезной. Ведь самые скучные темы, самые сложные и по возрасту не воспринимаемые важно сделать занимательными. Таких нелегких тем в курсе новой истории наберется немало. Урок, о котором я хочу рассказать, в очередной раз убедил меня в том, что всему можно научить, если чуть-чуть поиграть.
Сначала поясню: если следовать строго по программе, то тема “Французские просветители XVIII века” должна изучаться в 7 классе. У меня же получилось так, что знакомиться с ней пришлось в начале 8-го. Но и восьмиклассникам не очень-то интересны идеи Руссо или Вольтера, Монтескье и Мелье. Так вышло, что уроки стояли в расписании шестым и седьмым по счету.
Кроме тетради, ручки и учебника в моем распоряжении не было ничего (даже портретов просветителей), то есть ученикам предстояла голая теория, не способствующая погружению учеников в материал. Оно скорее всего так бы и было, но помогла ваша социоигровая режиссура.

«Историки» вышли к народу со своими стульями

Итак, записываю тему на доске, а в тетрадях заполняем предложенную авторами учебника новой истории табличку “Основные идеи французских просветителей”.
Начинаем с Вольтера. О нем я кратенько рассказываю ученикам сама и помогаю выделить его главные идеи для записи в таблицу.
Для дальнейшей работы делимся на группы (2–3 парты – команда). В каждой группе распределяются роли: “историк”, “просветитель XVIII в.”, “король Франции”, “представители народа”. Попримеряли роли. Посмеялись: похож – не похож.
Затем работа с учебником. У каждой группы – один из просветителей: Монтескье, Руссо или Мелье. Все читают и заносят в свои таблички “идеи энциклопедистов”. Работа занимает 10–15 минут.
Наступает черед поделиться знаниями. Учебники закрываются, и все группы одновременно слушают “просветителей”: каждая – своего. «Просветитель» от первого лица рассказывает о своих прогрессивных взглядах. Товарищи помогают, поправляют, иногда задают вопросы. Группы работают, я хожу подслушиваю.
Звенит звонок на перемену. Дети спрашивают: а что будет дальше? После звонка живо занимают свои групповые места. Но ненадолго. К доске я приглашаю всех “историков”. Задание: объективно рассказать о взглядах “своего” просветителя (подглядывать в записи разрешается). “Историки” выходят со своими стульями. В конце концов у доски образовался исторический экспертный совет, которому нужно будет обсуждать все услышанное. Подглядывать в тетрадь разрешено всем (как и дополнять свою таблицу со слуха). Одно неудобство – на коленке.
Потом из каждой группы со стульями выходят “короли Франции”. Они быстренько передвигают парты, расчищая площадку у “королевского” (то бишь учительского) стола, и с гордостью рассаживаются вокруг него.
Потом очередь двигать парты, обустраивая себе рабочую площадку, приходит к “народным массам”. Они усаживаются у двери. И наконец, оставшиеся в каждой группе “просветители” собираются со своими стульями и тетрадями посредине класса (как на подиуме). В результате все слои оказались независимы друг от друга. (А команды учеников хоть и незаметно, но весьма тщательно и равномерно перемешаны.)
“Просветители” выступили до перемены. “Историки” – в начале второго урока. Теперь очередь “королей” и “народа”. Они задают “просветителям” по вопросу от лица своего сословия. Отвечать “просветителям” бывает нелегко. Им на помощь приходит команда “историков”, усевшаяся у доски. Интересные роли выпали на их долю – они и зрители, и эксперты, и невольные болельщики, и добровольные “выручальщики” своего “просветителя”.
Состязание вопросов-ответов проходит, конечно, под моим руководством. Но оно сводится всего лишь к соблюдению очередности и к постоянным напоминаниям, чтобы вопрошающие не забывали указывать, кому лично они адресуют свой вопрос: Монтескье, Руссо или Мелье.
Импровизированный опрос накалялся и грозил превратиться в инквизицию: королям мыслители не по нраву, а народ не склонен прощать просветителям ограниченности взглядов.
Чтобы не случилось “революции”, волевым решением останавливаю дебаты и прошу “историков” прокомментировать услышанное. Каждый оценивает одного из “просветителей” и нескольких представителей “знати” и “народа”. “Историки” несколько косноязычны от волнения, но комментарии и оценки их на удивление справедливы.

«Людовики» и «Жаки» получили по пятерке

За сдвоенный урок дети смогли не только прочесть, пересказать и заполнить учебную таблицу, но и довольно глубоко разобраться в особенностях и отличиях взглядов мыслителей Просвещения.
В течение всего разговора запись количества вопросов-ответов вел по ходу урока один из восьмиклассников – заядлый шалун. Мальчик чудесный, но очень уж к XVIII веку равнодушный (если не сказать – к учению вообще). Весь второй урок он сидел рядом со мной в конце класса, исполняя роль статистика – в списке класса ставил крестики всем, кто говорил по ходу урока. К концу урока “статистик” даже стал прислушиваться к смыслу высказываний. Даже реплики начал бросать: “правильно” – “неправильно”.
Полученной тройке за урок он был рад-радешенек – как-никак сам заработал! Остальные ученики получили в журнал те отметки, которые им выставляли эксперты-”историки”. Последних же оценивала я сама – конечно, пятерки (и причем – вполне заслуженные).
Уходили “Людовики” и “Жаки” с урока довольные, “просветители” и “историки” важно улыбались: их пятерки были неоспоримыми.

Четыре «просветителя» за урок!

И времени хватило, и урок получился не утомительным. А все потому, что двигались, говорили, играли. Потому что была возможность выбора вариантов – и в вопросах, и в ответах. Потому что игра сняла напряжение, страх неудачи и мотивировала интерес.
И заметьте: я обошлась без наглядных пособий (не ждать же, когда они у нас в школе появятся!). Для урока мне потребовались только хорошее настроение и плотно закрытая дверь класса (чтобы эмоции учеников не мешали соседям). Хотя – как теперь вижу – можно было и короны, и жабо тут же на уроке из чего-нибудь соорудить. Тогда действие будет праздничнее. Но это – в следующий раз.

Рисунки Евгении ДВОСКИНОЙ

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"