БИОГРАФИЯ НОВОЙ ШКОЛЫ
ШКОЛА-ПАРК
Александр ГОЛЬДИН,
директор екатеринбургской школы № 19,
руководитель
федеральной экспериментальной площадки
“Школа-парк”
Екатеринбург: в поисках мотива
В екатеринбургской школе № 95 в 1996 году
был открыт проект “Парк-школа”. Там обучались
дети с седьмого по девятый класс, сначала в
разновозрастных группах, но по общему
расписанию, а с 1998 года в “парке” стали учиться и
старшеклассники, причем все ученики могли
свободно выбирать себе занятия. Напомню:
согласно концепции Милослава Балабана, дети не
записываются на курсы или предметы, а выбирают их
“здесь и сейчас”, как бы голосуя ножками за тех
или иных преподавателей. Много сложностей
пережил этот коллектив, но становился все крепче,
сплоченнее, увереннее в своей правоте.
В 2000 году они стали федеральной
экспериментальной площадкой, официально
закрепив за собой право на педагогическое
исследование. Однако Александру Гольдину
пришлось год назад сменить место работы – он
стал директором новой школы.
Глазами руководителя проекта
Как написал недавно А.И.Адамский:
“Гольдин снова в строю”. Да, мы с коллегами,
команда из пяти человек, перешли из 95-й школы в
школу № 19, куда я был назначен директором, и
продолжаем работу по освоению образовательной
системы Милослава Александровича Балабана
“Школа-парк” в статусе федеральной
экспериментальной площадки. И этот довольно
драматический переход привел нас (нет худа без
добра?) к очень важному выводу: образовательная
система “школа-парк“ работает, она
жизнеспособна!
Увы, часто бывает, что конкретный педагогический
опыт не переносится в новую ситуацию, не
тиражируется. Но что произошло у нас? Мы, команда
учителей-паркшкольников из пяти человек, пришли
в сентябре 2001 года в совершенно новую для нас 19-ю
школу, где никто – ни дети, ни учителя – нас не
знали, и уже с января 2002 года 41 ученик (6, 9 и 11
классы) начали учиться в образовательной системе
школа-парк (наша 19-я школа хоть и муниципальная,
но маленькая, всего 135 учеников, по одному классу
с первого по одиннадцатый численностью около 15
учеников в классе).
Конечно, скажет иной читатель, вы же были
назначены директором, стукнули кулаком по столу,
вот вам и школа-парк. Правда, однако, состоит в
том, что в нашем новом коллективе, как и в любом
другом, никакая идея никогда не поддерживается с
ходу, и это, на мой взгляд, признак высокого
профессионализма педагогов. Первое полугодие к
этой идее присматривались – и учителя, и дети, и
родители. Были и выездные семинары, и педсоветы, и
споры в учительской, и родительские собрания, и
общие сборы учеников. В декабре мы провели для
5–11 классов однодневную игру. Целый день занятий
был проведен в системе “парка”. И со второго
полугодия 6, 9 и 11 классы единогласно (мы в этих
родительских и детских собраниях не участвовали)
приняли решение о переходе в образовательную
систему “школа-парк”, а 5, 7, 8 и 10 классы остались
в традиционной классно-урочной системе (хотя о
бурных дискуссиях в этих коллективах можно
написать отдельную статью).
Но самое удивительное началось дальше. То, что мы
в течение шести лет наблюдали в 95-й школе, то, что
мы мучительно и долго выращивали, стало
практически сразу же наблюдаться в нашем “новом
парке”. Осознанный и разумный выбор детьми
студий, динамика отношения к учебе у учеников,
традиционно считающихся трудными (или еще хуже –
бездельниками), отношения старший–младший – все
эффекты стали повторяться с поразительной
узнаваемостью. Новый для нас детский коллектив
удивительно быстро освоился в нетрадиционной
образовательной системе, и сейчас ни один не
хочет возвращаться обратно к классам и урокам.
Более того, ребята из “парка” уже переманили к
себе трех учеников 8 и 10 классов, и этот процесс,
похоже, продолжается. Школа-парк как рамочная
образовательная система высвободила
естественную познавательную активность детей и
творческий потенциал педагогов, и дальше
развитие началось во вполне автономном режиме.
Произошло (и продолжается) именно выращивание, а
не механическое копирование данной системы.
В то же время нас одолевают сомнения, терзания и
мучения (безусловно, гораздо более приятные, чем
если бы мы работали в традиционной школе, но все
же). Высветилась одна проблема: искусственность
набора студий. Особенно это заметно на наших
шестиклассниках. Во-первых, они все постоянно
что-то сдают: то ли под нажимом родителей, то ли по
собственной привычке, а часто под нажимом наших
же учителей; с этим бороться практически
невозможно (я парковых методов не вижу, а прямые
запреты, естественно, не работают). Сдав какой-то
предмет в соответствующей студии и получив
годовую отметку, они искренне радуются. Алеша –
очень сложный ребенок, который у нас в “парке”
только-только оттаял и стал учиться не на грани
нервного срыва, как было до этого, – долго
убивался, что ему нужно по математике пятерку,
иначе бабушка не купит ему пулемет. С позиций
традиционного учителя он математику знает на три
с плюсом. В конце концов, естественно, мы нашли, за
что ему поставить эту пятерку, и поставили ее.
Счастью Алеши не было предела, но он тут же
потерял всякий интерес к математике и искренне
недоумевает, зачем ему теперь вообще ходить на
студию математики, если отметка уже стоит.
Аналогичная история у старательной и послушной
девочки Юли, тоже шестиклассницы. Она сдала
большинство предметов и пришла с вопросом, на
какие студии ей теперь ходить. Мой ответ – иди
туда, где просто нравится, где интересно, –
поверг ее в полное недоумение. Она ответила, мол,
как вообще эта школьная дребедень может
кому-либо нравиться?! В итоге она принесла
заявление о том, что мама разрешает Юле ходить,
куда ей (Юле) хочется, и сама отвечает за ее жизнь
и здоровье. Девочка теперь крайне редко
появляется в школе, а в основном сидит дома (с
компьютером и играми) или гуляет на улице.
Та же история с десятиклассником Сергеем,
который “всю программу 10 класса закончил” и
теперь не знает, что ему делать. Наши призывы идти
вглубь, вширь (вперед он не хочет), работать с
товарищами, так как это ему же самому и нужно,
встречают убийственный ответ: “А зачем мне
вообще эти ваши школьные предметы, хоть вглубь,
хоть вширь, хоть вперед, хоть куда? Я же программу
своего класса прошел, и отстаньте от меня!”
Можем ли мы сдвинуть как-то эти искусственные
мотивы типа прохождения программы или получения
отметки на более естественные? Нет, не можем. Без
оценки весь мотивационный скелет разваливается,
как военнослужащий без поясного ремня. Увы, но
это так. И это вовсе не значит, что нужно
возвращаться к оценке, программе и закрывать
парк-школу. Это просто побуждает нас думать,
думать и думать.
Однако парк-школа помогает ребенку выжить в
знаково ориентированном образовательном котле.
Получение аттестата – это проблема ребенка, и мы
ему помогаем ее решать. Решение часто сводится к
натаскиванию на стандартные способы действий и
получение высокого среднего балла аттестата. При
чем же здесь творческая работа? Ребенок работал
бы творчески, но совсем в других студиях.
Мне кажется, главное, что мы можем сделать в
парк-школе и чего не может сделать класс-школа, –
создать возможность для поиска каждым ребенком
личностного смысла в этой искусственной
деятельности. Поэтому, думаю, не нужно особо
волноваться по поводу сдвига отметочного мотива
ребенка на познавательный. Это будет та же ложь,
только педагогически инструментованная и потому
вдвойне страшная. Я думаю, усилия можно было бы
сосредоточить именно на поиске каждым нашим
парк-школьником личностного смысла работы в
студиях. И если те же Алеша, Юля и Сергей с нашей
помощью этот смысл найдут, наша задача будет
выполнена.
Ваше мнение
Мы будем благодарны, если Вы найдете время
высказать свое мнение о данной статье, свое
впечатление от нее. Спасибо.
"Первое сентября"
|