ШКОЛА И ОБЩЕСТВО

Хорошо работают только тормоза...

Почему мы не можем сразу перейти от попечительства к общественному управлению школой?

Одним из результатов развития попечительского движения в образовании стало оформление в общественном сознании не только необходимости, но и прежде всего самой возможности общественного влияния на школу.
Распространение попечительства привело, на наш взгляд, к тому, что возникла предпосылка, пока еще очень слабая, к следующему шагу – построению института общественного управления школой.
То, что попечительство начинает укореняться, демонстрирует, с одной стороны, наличие общественного потенциала, а с другой – показывает, что собственно экспериментальный, проектный этап заканчивается и начинается этап внедрения, нормативного оформления, расширения как самого попечительства, так и его организационных форм: союзов, фондов и так далее.
Проще говоря, относительно попечительства уже никому не нужно доказывать, что это возможно. Есть достаточное количество данных, подтверждающих, что гипотеза о возможности попечительства в российском образовании подтвердилась.
Что дальше?
В образовательной политике на наших глазах происходит смена проблематик. Теперь, с нашей точки зрения, проектной проблемой стало общественное управление образованием в целом.
Продвижение в решении одной проблемы вызывает появление другой – более общей.
Это и есть развитие.

От попечительства к общественному управлению

Развитие попечительской деятельности достигло, на наш взгляд, такого уровня, что стало необратимым. Появление попечительских советов уже не остановить: как грибы после дождя появляются городские и региональные объединения попечителей, уже стало престижным и даже выгодным быть членом попечительского совета школы и членом союза попечителей города или области. Власть включила этот пункт в свою повестку дня, и отсутствие попечительства считается в кругу высших администраторов региона или муниципалитета даже неприличным.
К тому же нравится это кому-то или нет, но узковедомственная стратегия изменений в образовании доживает свой век. Привычная еще с советских времен схема перестройки образования, как перестройки ведомственных правил игры, доказала свою неэффективность не только по результатам работы школы, но и по оценке расходования средств.
Стало почти общим местом, почти банальностью утверждать, что модернизация системы образования через ведомственные механизмы – пустая затея. Но других-то институтов нет!
Дело до смешного доходит: что произошло, как только инновационные школы сети федеральных экспериментальных площадок стали предлагать проекты распространения своих результатов на другие школы? Немедленно возник призрак ведомственной системы повышения квалификации, которая с подачи услужливых экспертов того же ведомства стала претендовать на ключевую роль в этом деле. То есть та же неэффективная система ИПК, от которой отказываются учителя и из которой не появились инновационные проекты, вдруг становится ключевым механизмом регулирования инновационных процессов.
Угадайте с трех раз, каков будет результат?
Уже сейчас представители этой доблестной системы как на недостаток указывают на то, что в эвриканских проектах существуют специализации, которых нет в утвержденных перечнях. И это… плохо.
Зачем же тогда нужны инновационные проекты? Чтобы улучшать уже существующие виды работ или все-таки пробивать дорогу новым специализациям, которых, конечно, нет в утвержденных перечнях?..
А есть ведь еще и другие примеры – такие, как цели расходования средств. Попробуйте доказать ведомственному экономисту, что нужно тратить деньги, допустим, на развитие школьных сайтов. Вычеркнет из сметы, и ничего не докажете.
Поэтому, несмотря на «продвинутость» высших руководителей, несмотря на то что идеология модернизации разрабатывается в «продвинутых» научных центрах, несмотря на то что в советники, координаторы и консультанты приглашены видные деятели образования «из бывших» – лидеры инновационного движения, сама по себе ведомственность модернизации незаметно делает огромную, подчас титаническую работу во многих случаях неэффективной.
Для многих известных и заслуженно известных деятелей этот факт очень болезненный и даже драматический, потому что переход из статуса представителя профессионального сообщества в статус представителя ведомства или другой сверхформальной структуры всегда связан с потерей свободы волеизъявления. Но это – другая история, которая хотя и имеет отношение к общественному управлению, но косвенное. Дело в том, что если бы прошедшие десять лет лидеры педагогического сообщества не десантировались на министерскую территорию в надежде совершить перемены изнутри, а пробовали строить независимые общественные институты образовательной политики, глядишь и не было бы столько сил потрачено зря: то на национальную доктрину для ведомства, то на концепцию 12-летки для ведомства, то на стандарты для ведомства, то на профилизацию с компетентностями для того же ведомства.
– Но ведь других-то институтов образовательной политики нет? – скажут многие.
Нет, но это и есть задача лидеров – создавать эти институты.

Верховная власть или так себе?

Основной вопрос образовательной политики в области общественного управления прост:
– Граждане управляют школой или чиновники управляют гражданами?
Недавно в Россию приезжал профессор Майкл Барбер (Michael Barber), который по праву считается лидером образовательной реформы в Великобритании. Он собственно и один из авторов «компетентностного подхода». Но главная линия английской реформы – в усилении общественного управления. Вот фрагмент записи выступления профессора Барбера на семинаре по законодательному регулированию общественного управления: «Практически в каждой английской школе есть Совет управления. Именно этот орган по закону обязан руководить деятельностью школы. В его состав входят следующие представители: родители, избранные другими родителями; учителя, которых избирают сотрудники школы; директор; представители местных органов управления. Затем вся эта группа в целом привлекает других членов Совета: по большей части представителей деловых кругов и иных значимых структур местного сообщества. И наконец, там, где деятельность школы поддерживает благотворительный фонд, члены Совета управляют и работой этого фонда. Состав рабочей группы Совета колеблется от 15 до 20 человек, в зависимости от размера учебного заведения. Группа выбирает председателя, который, согласно законодательству, не может быть ни директором, ни одним из учителей». (Полностью текст этого выступления опубликован в еженедельнике «Управление школой» № 20). Обратите внимание: Совет управления школой обязан руководить деятельностью школы, а не соруководить. Гражданский институт управления образованием – верховный законодательный орган, а не орган соуправления. В этом и заключается, с нашей точки зрения, ключевая проблематика общественного управления. На огромном материале аналитики развития попечительской деятельности в России мы убедились: если у граждан нет поля для принятия решений относительно образовательной политики (страны или школы – не важно), если граждане не управляют школой, то никакого изменения в образовании не будет. Это – во-первых, а во-вторых, успешные, влиятельные, разумные, уравновешенные, социально ориентированные граждане – предприниматели, деятели культуры, политики, представители других социальных слоев – просто уйдут из школы. А останутся те, кто командовал и сегодня командует в родительских комитетах по сбору денег на подарки учителям и членам экзаменационных комиссий. Поэтому ключевая тема при обсуждении института общественного управления школой: созрело ли наше ведомство до того, чтобы отдать гражданским институтам полномочия по управлению деньгами, кадрами и в конечном итоге – качеством образования?
При этом главный аргумент противников этой идеи известен и прост: мы не готовы. То есть общество, граждане не готовы к тому, чтобы взять на себя управление школой.
И знаете, я скорее соглашусь с этим тезисом, чем буду спорить. На опыте развития попечительства я убедился в том, что подавляющее большинство граждан действительно не готовы к управлению такой сложной и дорогостоящей системой, как система образования. Поэтому формула может быть такая: все граждане действительно не готовы, поэтому и не нужно вводить общественное управление повсеместно, в одночасье, так сказать, императивно – самое вредное нынче словечко, самое опасное. Уже складывается средний класс, необязательно, кстати сказать, из бизнеса, но предпринимательство вполне осознает свои образовательные потребности и готово их обсуждать с образовательным сообществом.
И развитие попечительства вполне может стать модельной площадкой для появления таких «общественных управляющих». Нужно, с нашей точки зрения, дать время для естественного складывания общественных институтов управления – из попечительства, из школьных советов, из гражданских объединений. Но важно уже сейчас определить тот ориентир, к которому проект общественного управления будет двигаться.
Этот будущий ориентир – полная гражданская законодательная власть в образовании. Именно общественные институты могут оценить и качество образования, и эффективность расходования средств, и необходимость изменений.
Гражданское общество – вначале на уровне школы. Точнее, вначале на уровне образования. А затем – и на уровне страны. Чтобы гражданское общество построить, его же надо сначала построить в школе.
Ну а иначе – как?

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"