ЦВЕТ ВРЕМЕНИ

В промежутке настоящего

В прошлом, двадцатом веке, люди заговорили о поколениях как о явлении значительном, мимо которого никак нельзя пройти. Так, кому не знать, что такое «потерянное поколение», затесавшееся меж двумя мировыми, кто такие «дети войны», кто такие шестидесятники... Далее идет несусветная путаница событий и дат, споров и гипотез, желающих сосчитать и определить всякую душу по назначению, туда, где ей следует находиться. Но время – коварная штучка. Оно не расставляет все по местам, равно как и люди, которые то торопятся расставить точки над «i», то рассеянно качают головой, захлебываясь в околесице собственных и мелькающих поблизости судеб, удачных и скверных раскладов, осуществленных проектов и устаревших, брошенных восвояси планов. Они блуждают глазами по съемным декорациям, которые вот уже выносят грузчики в закрома костюмерных, и пытаются понять, какая из них та самая, настоящая, где они молоды и полны сил, замыслов и страстей. Были ли это песни городских окраин, когда пьяный голос соседского парня, еще недавно школьника, а теперь армейца, будил среди ночи всю округу и шпану, спешащую на проводы, за стопариком бесплатной водки, а на юных самоуверенных лицах можно было читать решимость и трагизм. Были ли это огни костра, вокруг которого гудели разговоры о Галиче и Высоцком, а дети, которым предстояло вырасти в свободной стране, уже безмятежно спали, набегавшись, и не подозревали о заветных мечтах взрослых...
Девяностые годы в нашей стране можно назвать поколенческим бумом. Разумеется, главный водораздел прошел через август 91-го. И на одном берегу остались те, кто смог оседлать хаос и освоиться в сумасшедших переменах, чувствуя себя в них как рыба в воде, а на другом – те, кто по тем или иным причинам остался вне игры, те, чье акмэ безнадежно осталось в прошлом. И через каких-то десять с лишним лет уже хочется оглядываться, как бы оценивая сложность дистанции, и, покуривая сигаретку, выдыхать: «Да, это были славные годы» или «Да, это был отвратительный период» – как кому нравится.
Но молодежь – всегда молодежь, ей не хочется подводить итоги, ей хочется жить и пребывать в сладостном и тревожном ожидании новой жизни за пределами списков и реестров, каталогов и статистических расчетов. И пока «бывалые» взвешивают возможности и провалы своих поколений (а несбыточного всегда оказывается больше), юные пасынки находятся в счастливом промежутке настоящего, задавая ритм, заказывая бесшабашную музычку. Кто знает, может, им повезет, и их имена будут гордыми указателями эпохи, которую они создали. А пока мы все стоим в очереди в приемной, полной народу, у всех нас еще есть минутка понаблюдать за сидящими напротив, взвесить свои шансы и поспорить, решая заковыристую задачку, платиновый ли начинается век или бронзовый, судьбоносный или посредственный, великий или вечный промежуток меж неосуществимых, чужих надежд.