Я ИДУ С УРОКА
 

Да, с процентом успеваемости все о’key!
А на душе гадко.

Здравствуйте, Мария Владимировна! Рубрика “Я иду с урока” любима и уважаема мной. Решила сделать несколько набросков с уроков. Получились “педагогические мучилки”: незачем бравурно рапортовать, если на душе лежит совсем другое.
Я предельно искренна в предлагаемом тексте; так же, как искренне мое желание разобраться в происходящем. Дело в том, что я хочу уйти из педагогики. (Причин для такого решения можно назвать много. Можно порассуждать об обессмысливании деятельности. Можно назвать и такую препротивнейшую причину, как финансовая несостоятельность и вытекающая отсюда ущербность учителя обыкновенной школы.)
Так что же меня не устраивает? Подсознание само вывело на ответ: неискренность. Я не согласна с тем, как я сейчас работаю и ради чего я сейчас работаю. Да, с процентом успеваемости, качеством обученности – все о’key! А на душе гадко. Нельзя, нечестно и опасно прикасаться неискренним сердцем к детским судьбам!
Решение непростое. Я нахожусь в моменте напряжения, поиска ответов, определения жизненных приоритетов. Согласитесь, довольно мучительное время в жизни любого человека. Перелистывая запавшие в память рабочие сюжеты, вижу и радость побед, и горечь поражений. Что значимо в прожитом? За что до сих пор стыдно?..

ИТАК, ПЕДАГОГИЧЕСКИЕ МУЧИЛКИ
Радости и сладости. Мама рассказывала о том, как еще ребенком, воспитывая своих кукол, играя “в школу”, я провозгласила: “Дети должны расти в радости и сладости”. Детство мое было советское, самое типичное. Мы всегда были посчитаны и построены в детсадовских группах, в октябрятских пятерках; вовлечены в тимуровское движение и охвачены комсомольским энтузиазмом. Все было унифицировано и обезличено, поэтому рождало в моей душе сопротивление.
После третьего курса пединститута с распахнутым сердцем педагога-гуманиста я пришла работать в детский сад. Упоенно играла с детьми, разрабатывала интересные занятия. И мы с детьми, и родители были довольны друг другом.
До первого утренника. При разборе праздника оказалось, что все было неплохо, но имелись отдельные недостатки: дети зашли в зал, не соблюдая дистанцию в шеренге, на стульях ерзали в ожидании игр, Деду Морозу на загадки отвечали, не поднимая руки. А в конце разбора был преподан первый педагогический урок: “Девочки, воспитываем мокрой тряпкой!” Я была в недоумении. А напарница, смеясь, объяснила: “Что непонятного? Не слушаются – бей мокрой тряпкой. От нее следы не остаются”.
Бить не стала, но поняла, как велика и всемогуща роль дисциплины в обучении и становлении подрастающего поколения.
Простая истина. Практическую работу с детьми я начала не сразу после пединститута. Теперь в этом вижу только плюс: пришла в школу не с пустыми декларациями типа “вы, детки, должны, вы обязаны”, а глубоко “детным” человеком со своей выстраданной философией.
Работая на обнаженном нерве в детском костно-туберкулезном санатории, пропустив чужую боль и неустроенность через свое сердце, я научилась главному: терпению и терпимости, приятию всех и вся. Быть рядом. Не спешить, не топтать, не помыкать, но понимать, любить.
Затем была вечерняя школа. Осознала, что с сильными учениками работать – одно удовольствие. Сильные дают уверенность в себе, сполна возвращая все затраты. Слабые же, наоборот, вселяют комплекс неполноценности.
Думаю, что в жизни каждого учителя были трудные классы, где уроки проходят в вязкой, утомительной пустоте. И не потому, что это безнадежные дети, неспособные учиться. Нет. Просто преобладает в подобных детских коллективах равнодушно-агрессивное настроение.
Вот в таком девятом классе был у меня ученик Алеша. Самолетик на нитке – самая безобидная из его шуток. Класс потворствовал своему герою во всем. Я же шла на урок в предвкушении очередной его выходки.
На одном из уроков Алеша начал отвинчивать спинки стульев и поджигать их. Я подлетела к нему, чтобы вытолкать взашей из класса. И тут меня пронзила внезапная мысль: а ведь у этого вредного мальчишки есть мама, которая жалеет его, любит вне зависимости от того, хороший он ученик или нет. Эта простая истина отрезвила меня. При подготовке к урокам я вчитывалась в программу, где четко обозначено, что должен знать и уметь ученик; отрабатывала свой хлеб. И терпела.
Слава Богу, что жизнь не сплошная черная полоса, что такие, как Алеша, все-таки подрастают и уходят из школы.
О вреде ранних браков. Девятиклассники пришли на мой урок химии явно уставшими. В чем причина? Оказывается, на предыдущем уроке писали сочинение на тему «Добро и зло в комедии Д.И.Фонвизина “Недоросль”». Конечно же мне самой очень интересно современное прочтение шедевра классицизма XVIII века.
– Ну и в ком же, по-вашему, средоточие зла?
– Учительница литературы сказала, что Митрофанушка – главное зло.
– А вы сами как считаете?
– Да мы так и написали, нам-то какая разница?
Вот здесь уже меня покоробило равнодушное соглашательство молодежи, и я не утерпела: “А в моем понимании воплощение зла – госпожа Простакова. Не только потому, что глупа и дремуче невежественна. Вина ее в том, что, воспитывая недоумка Митрофана, она агрессивно отстаивает право на такую жизнь. А Митрофанушка – хитрый приспособленец. Зачем ему утруждаться, если матушка из-за своей слепой любви и так все принесет на тарелочке. Аналогично – зачем вам шевелить мозгами и излагать свои мысли на бумаге, если учитель для вашего-де удобства все разжевал и разъяснил?”
Волна бичевания недостатков уносила меня все дальше в безбрежный океан учительского разжевывания-разъяснения: “Митрофан – хитрое и беспринципное чудовище, взращенное глупой женщиной, движимой только животными инстинктами: выжить, вырастить детеныша, уничтожить слабого...” – и что-то там еще в воинствующем духе естественника-натуралиста.
Сидят мои дети, хитро улыбаются: “Вы что, тоже книжки читаете?”
А точку над дискуссией-импровизацией поставил Максим: “Точно, этот Митрофанушка просто дурачок какой-то: учиться не буду, жениться хочу. Зачем молодому жениться-то? К тому же неизвестно, какие гены достанутся его детям от такого родителя”. (Ну чем не «хитрый приспособленец»?)

Хочу ли я, чтобы мои новые ученики любили химию? Наверное, нет. Я не фанат преподаваемого предмета. Хочу ли я, чтобы мои ученики любили меня? Тоже нет. Недавно я сделала для себя открытие: то, чего раньше добивалась титаническим трудом с большой затратой душевных сил (имеются в виду образовательные эффекты, такие, как процент успеваемости, качество знаний), теперь достигаю значительно легче. Каким образом? Ставлю двойки, и не только текущие, но и четвертные. Записываю замечания в дневники, кричу на детей, жалуюсь классному руководителю и родителям (чего ранее не делала по принципиальным соображениям). Если считаете, что виновата в этом, – кто первым бросит камень?
Но в душе так и остался звенящий своей детской наивностью лозунг: “Дети должны расти в радости и сладости”. Потому и дорабатываю этот учебный год с мыслью уйти из школы.