СЕМЕЙНЫЙ ИНТЕРЕС
 

Нас часто спрашивают, как мы находим темы. А мы всегда отвечаем: это темы находят нас. Вот и на этот раз – дверь редакции распахнулась и впустила озябшую маму девочки-подростка. Выпив горячего чаю, она рассказала свою поучительную историю. Для всех нас.
И мы решили поговорить сегодня о том, какую цену платят дети и родители за один звездный час.

ЖИТЕЙСКИЕ ИСТОРИИ

Мою дочь утвердили на главную роль...

Как ей объяснить, почему она не будет сниматься ни в этом модном сериале, ни в рекламе?

Росла моя девочка, росла и выросла. Стала высокой, тоненькой, красивой и однажды захотела пройти по подиуму, как все девчонки в ее возрасте, даже самые умные. Или сняться в каком-нибудь сериале.
«Хотя бы раз, – сказала она, – и все, и больше ничего». И эта несерьезность радовала.
Конечно, если бы она переживала, боялась не попасть в десятку счастливых избранниц, на которых бросил взгляд какой-нибудь мэтр от кутюр, ни за что бы не пошла с ней и первая отговаривала бы от такого соблазна. Даже поссорилась бы, строго сказала что-нибудь суровое про тройку по алгебре.
Но телевизор исправно вещал про наборы в школы фотомоделей, кастинги, кинопробы, конкурсы, я сдалась, взяла протянутую мне трубку, набрала номер и позвонила в рекламное агентство. Была уверена, что не дозвонюсь, а завтра жизнь опять наладится и дочь забудет о желании хоть раз пройти по подиуму или стать звездой сериала. Но мне ответили мгновенно и ошеломили ласковой интонацией, количеством информации, точностью и неординарностью задаваемых вопросов. Казалось, их там, в агентстве, интересовало о моем ребенке абсолютно все. Им небезразлично было даже то, хорошо ли она учится, в какую смену, насколько самостоятельна, общительна, чем увлекается, что любит. И когда я наконец положила трубку, оказалось вдруг, что нам нужно, бросив все дела, бежать на пробы.
Нас ждали, просили не опаздывать, не забыть захватить документы, фотографии. Желали удачи, авансом хвалили и подбадривали. Чью, скажите, душу это не согреет, кого не поманит и не заставит бежать без оглядки на другой конец города, чтобы еще раз услышать, как хвалят твоего ребенка?
На пробы ехали, радуясь солнцу. Повторяли любимое стихотворение и в очередной раз договаривались, что расстраиваться ни в коем случае не будем. В общем, ничто не предвещало подвоха, да мы его и не ждали. Даже то, что все вокруг, судя по расспросам, шли кто на пробы, кто с проб, не показалось тогда подозрительным. Доброжелательные милиционеры брали под козырек, а улыбчивые дворники охотно подсказывали дорогу и готовы были проводить до подъезда.
Перед дверью – красивой и белой – на узкой лестнице нас оказалось человек пятьдесят детей и мам. Все шелестели томами Шекспира и Пушкина, готовились к пробам. Мамы нервно поправляли детские челки и воротнички. Каждого появившегося из-за заветной двери хватали за рукав, засыпали вопросами и, не слыша ответа, то же самое выспрашивали у следующего.
Вдруг запахло экзаменом, стало немного не по себе, а время замерло. Оказалось, что все мы почему-то пришли слишком рано и теперь не знали, как убить эти пятнадцать минут. Долго молчали, глядя на дверь.
Потом всех детей увели и закрыли дверь изнутри. Чтобы окончательно не впасть в кому, ушла на улицу. Отчего-то волнуясь, твердила стихотворение, которое учила дочь:
Людей теряют только раз,
А потерявши – не находят.
И было удобно шагать в такт и гнать мысли о том, зачем все это испытание, искушение.
Хорошо, что она вышла вскоре довольная и стала рассказывать, что было совсем не страшно, а даже прикольно. Никакой строгой комиссии – лишь видеокамера и оператор. Надо было спеть, станцевать и рассказать любимое стихотворение. Каждому говорили в конце одно и то же: в случае положительного ответа позвонят.
Мы ничего не ждали. Но звонок раздался на следующий день с утра пораньше. Милый женский голос сообщил, что для съемок на главную роль отобрали четырех девочек, мы в их числе, и сегодня после трех часов дня решится, кто же станет героиней сериала. И вообще: «Ваша девочка очень талантлива, артистична, пластична, фотогенична…» Душа зачем-то пела и ликовала, а голова призывала к порядку и советовала понапрасну не тревожить дочь. Но я не утерпела, охотно веря в лучшее, с порога рассказала ей, вернувшейся из школы, о том, что сегодня в три нам позвонят.
Но время шло, почему-то не звонили. Я вдруг заметила, что дочь бесцельно бродит по дому, поглядывая на часы. Мне стало неуютно и не захотелось ничего ждать.
Пошли на улицу убивать время, а когда вернулись, оказалось, что нам все-таки позвонили, поздравили с главной ролью, ждут.
Дочь не дыша стояла за спиной, пока я набирала номер и разговаривала.
Итак, мы – первые, нас утвердили. И потому надо срочно ехать на студию заключать договор. Что, как вскоре выяснилось, не было главным. Для того чтобы начались съемки, дочери, как главной героине сериала, предстояло учиться вокалу, хореографии и актерскому мастерству за... 650 долларов. Я сразу поскучнела. Ясно без слов: и ласковые интонации, и похвалы, и дочкино небывалое везение – всего-навсего мастерски срежиссированное от начала и до конца вымогательство. И я в очередной раз обведена вокруг пальца, несмотря на опыт, осторожность и заклинания впредь не участвовать в подобных розыгрышах.
– Я не буду платить, – спокойно говорю я, когда мне удается остаться с телефоном наедине. Но слышу в ответ:
– Мы можем пойти вам навстречу и разрешить расплатиться в рассрочку: половина сейчас, половина потом.
И начинают уговаривать. Главным аргументом опять становится необычайная одаренность моей девочки и что глупо упускать такой шанс. Меня даже спрашивают, понимаю ли я, насколько она талантливая и яркая личность. И только когда я с металлом в голосе повторила, что денег платить не намерена, потому что не намерена, меня услышали, уговаривать перестали и грубо бросили трубку.
Положила трубку и я, злая на себя еще и потому, что надо было как-то объяснять дочери, почему она не будет сниматься в главной роли.
Она заплакала. Выходило ведь, что все дело в 650 долларах. Нет, она ничего не потребовала, никого не обвинила. Просто рыдала в три ручья, куталась в свитер и молчала.
Три дня разговаривали. Мне наконец удалось объяснить ей, что мы попались по наивности, что это всего-навсего финансовая пирамида и что это я во всем виновата. Но не тут-то было. Через пару дней нас опять вспомнили.
– Мама, мама, срочно звони по этому телефону! – прокричала дочь. – Мне предлагают сниматься в рекламе!
Пришлось звонить, чтобы не расстраивать дочь, и выслушивать в очередной раз, какой она редкий и удачный материал для рекламы. Что с ней готовы немедленно начать работать, что нужно ехать срочно заключать договор.
– Хорошо, работайте, – сказала я только для того, чтобы закончить разговор.
Но оказалось, что я опять все не так поняла. Для того чтобы начать немедленно работать, надо срочно сделать портфолио – альбом профессиональных фотографий, который стоит... 300 долларов.
Я отказалась. Мне перезвонили. Оказалось, что можно и за 150. Расценки падали на глазах, а мое негодование росло. Потому что опять надо было успокаивать дочь, разубеждать и просить не расстраиваться из-за ерунды.
Нам звонили еще много раз, но мы уже реагировали спокойно. И нас в конце концов, как двоечниц, оставили в покое, отбив охоту ходить по подиуму и сниматься в сериалах.

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"