И в этот миг жизнь обращается в искусство

Наш корреспондент Василий Кольченко дарит сегодня читательницам “Первого сентября” экскурсию по Метрополитен-музею

Раз в году нью-йоркская учительница истории Тоби Джонсон везет своих старшеклассников в музей изобразительного искусства Метрополитен. В ее школе учатся ребята, которые не прижились в обычных школах. Представление об искусстве у них довольно примитивное, но по программе они как раз изучают Древний Египет, Грецию, Рим. В музее потрясающая коллекция. Вывод ясен – надо ехать.
По опыту Тоби знает, что вести неподготовленных детей в залы, где изображены обнаженные модели, не стоит. Для начала она ведет их в монументальную египетскую галерею. Здесь ученики открывают рот при виде мумий. «Мисс, там действительно человек внутри?» – «Действительно». – «А почему он такой маленький?» – «Потому что высох».
Дети косятся на внушительные статуи из полированного камня, оглядываются на сфинксов. В огромном зале со стеклянной стеной и потолком размещен целый египетский храм. Узкий проход ведет в каменный мешок гробницы. Для учеников эти впечатления слишком сильные. Они возбуждаются, словно щенята на собачьей площадке.
У подножия храма журчит струя фонтана, наполняющего просторный бассейн. На дне поблескивают монетки, которые бросают посетители со всего мира, надеясь сюда вернуться. Монеты привлекают внимание детей. «Мисс, можно я достану денежку?» – «Не смей лезть в воду!» Тоби вынимает кошелек: «Я тебе дам свою денежку, только не лезь в бассейн». Ученик огорченно отводит ее руку: «Так неинтересно!»
По залу катятся неторопливые волны посетителей. Негромко звучит мирное смешение языков, от русского до японского, сливаясь с журчанием фонтана и словно подчеркивая оглушительную тишину столетий. Даже буйные старшеклассники чувствуют невольное уважение к давно исчезнувшим поколениям, переговариваясь между собой взволнованным шепотом. Такое это место – торжественное словно храм, просторное словно океанский берег, родное словно двор детства.
В этот музей я прихожу три-четыре раза в год и всегда чувствую себя тут как дома, на перекрестке эпох и культур, в окружении живописных полотен, скульптуры, графики, красок и форм, мыслей и страстей прошлого. Промелькнет несколько недель – и снова тянет сюда, и тут же появляется повод – выставка, концерт, свидание с другом. С кем я здесь только не встречался, кому только не показывал музейные сокровища. Вот на этой скамейке мы беседовали с Симоном Львовичем Соловейчиком. Потом я повел его смотреть картины Эль Греко.
Не раз я ждал у входа опоздавшего друга, бывало, и сам опаздывал. Но место встречи изменить нельзя. От мощной колоннады на Пятую авеню спускаются широкие ступени, а на них без особых церемоний расселась публика. Кто жует бутерброды, кто фотографируется, кто делится впечатлениями. Пройти непросто, но люди не обижаются. По пятницам и субботам музей открыт до девяти вечера. С балюстрады вестибюля доносятся звуки камерного ансамбля.
Цена билета – десять долларов, однако можно платить сколько хочешь. Однажды старушка, стоявшая передо мной в очереди, протянула кассиру монетку в пять центов. Он и виду не подаст, что денег мало, не унизит человека ни словом, ни взглядом. Платишь сполна – значит, можешь. Платишь меньше – дело твое.
Народу – толпы, но в огромном здании всем хватит места. В нем столько укромных уголков, где так и хочется присесть для задушевного разговора со своим спутником. Все залы обойти невозможно, и я сначала навещаю своих любимцев – импрессионистов, постимпрессионистов, старых мастеров. Для многих картин не хватает места, экспозицию постоянно меняют, поэтому каждое посещение обещает новые открытия. В последний раз рядом с полотнами Писсарро и Моне я увидел пейзаж Куинджи и портрет работы Репина.
Сюрпризы ожидают на каждом шагу. Средневековые дворики, фонтаны, витражи, скульптурный сад на крыше, органные концерты в оружейном зале, рождественская елка со старинными украшениями. Не могу забыть и нью-йоркские выставки – живопись Боннара, Сутина, Шиле, Мунка, Джотто.
Вокруг громады музея раскинулось зеленое море Центрального парка с его озерами, полянами, детским зоопарком, обсерваторией, театром, катком и каруселью. Метрополитен – самый большой музей США. За ним следуют галереи Бостона, Вашингтона, Филадельфии. В некоторых я уже побывал, но нигде не чувствовал себя так уютно и непринужденно. Обилие посетителей меня не стесняет, а радует. Поток людей, стремящихся приобщиться к искусству, – добрый знак.
Я всматриваюсь в картины, стараясь представить себя внутри полотна, увидеть его глазами художника, почувствовать то, что его волновало и восхищало. Потом перевожу взгляд на посетителей. Обостренное чувство красоты преображает всех вокруг. Люди в залах кажутся мне ожившими портретами и скульптурами, они живописны и выразительны, в каждом видится своя история, эмоция, мысль.
В их лицах и фигурах, в наклоне головы, улыбке, прядях волос и одежде поражает грация и значительность, достойная руки мастера. Даже подростки, приведенные учительницей посмотреть на мумии и вылавливающие монетки из бассейна, просятся на полотно, выглядят библейскими героями или греческими олимпийцами. В этот миг жизнь обращается в искусство, искусство – в жизнь, а школьный культпоход – в событие духовной биографии.