Эксперименты с переводом

Индивидуальная учебная траектория в пространстве литературного текста

Каждый урок с чего-то начинается и к чему-то приводит учеников, но одинаковы ли учебный сюжет и путь, проживаемый каждым ребенком?
В нашей технологии дети действительно становятся героями урока: исследуется их материал, обсуждаются и развиваются их версии, подробно анализируются их письменные работы, поддерживаются их учебные инициативы. Оттого и интересно нашим ученикам, что урок про них: каждый ребенок проживает на уроке маленькую жизнь, которая пунктиром тянется из урока в урок... Но у каждого героя на уроке своя роль. Очевидно, что в отличие от традиционного подхода, ориентированного на усвоение готового знания, в нашей технологии учитель имеет дело с индивидуальными учебными траекториями.
Один ребенок, например, является автором подражательного произведения, которое обсуждается на уроке. Слушая мнения своих одноклассников, маленький автор может согласиться с высказанными замечаниями и внести правку. При этом ему скорее всего придется обратиться к оригиналу: так он сможет проверить, прав ли он, или его товарищи оказались наблюдательнее и тоньше. Может быть, в ходе обсуждения дети приведут свои тексты. Тогда наш автор обязательно сравнит их с собственным сочинением, а одновременно обратится к оригиналу как к основной точке отсчета. Возможно, ему захочется переписать текст и принести в класс новый вариант. А может быть, он попытается отстоять свою правоту, обратившись за поддержкой к родителям? Или просто сгоряча перечеркнет свой несовершенный текст, не найдя в себе сил на создание нового варианта? (Учебная траектория 1.)
Другой ребенок окажется на этом гипотетическом уроке в позиции критика, оставаясь автором собственного подражательного произведения. Он прежде всего сопоставит результат собственного труда с текстом, обсуждаемым на уроке. Возможно, он сразу предъявит свое несогласие или, если учитель не сразу даст ему слово, проверит свое наблюдение, обратившись к оригиналу. Может быть, ему придется, прежде чем предъявить собственное мнение, выслушать мнения товарищей и невольно сопоставить с собственным; исходное наблюдение, созревшее после знакомства с работой одноклассника, претерпит некоторую эволюцию. Не исключено, что прозвучит высказывание, почти в точности угадавшее его собственное, или совершенно непохожее наблюдение другого «критика», и он забудет о сделанном в самом начале урока наблюдении и начнет развивать версию товарища. (Учебная траектория 2.)
Думаю, учебных траекторий на уроке окажется столько, сколько будет присутствовать учеников, спрогнозировать же можно неизмеримо больше...
Обсуждая проблему учебных траекторий, их родство и различия в пределах одного урока, мы наконец поняли, что прожитые нашими учениками учебные сюжеты и есть основная ценность, приобретаемая в процессе обучения по технологии. И задумали эксперимент на завтрашний день: проследить индивидуальные учебные траектории учеников на одном из уроков. Для этого мы решили за каждым учителем, пришедшим на урок, закрепить одного ребенка и поручить учителю зафиксировать его учебную траекторию, чтобы сопоставить результаты наблюдений, определить общее и различное.
Этот замысел не осуществился: завтрашний урок увлек нас так, что практически никто не удержал позицию бесстрастного наблюдателя, не смог отвлечься от сопереживания учителю и предвосхищения очередной детской реплики... Итак, этот эксперимент придется отложить.

Как родилась и осуществилась интрига урока

Мне кажется, одной из причин, почему и нас, и детей так увлек этот урок, оказалась задуманная нами в процессе проектирования учебная интрига, которую нам подсказал учебный материал. Первый класс новосибирской школы № 90, где должен был состояться урок, занимался по учебнику «В гостях у Матушки Гусыни». Учебный год подходил к концу, и ребята заканчивали работу по последнему разделу «Мэри и баран». Накануне ребята выполнили поэтические переводы английской народной песенки:

Polly put the kettle on,
Polly put the kettle on,
Polly put the kettle on,
And we will all have tea.

Наши первоклассники не изучали английского языка и переводы выполняли по подстрочнику:

Полли поставила чайник,
Полли поставила чайник,
Полли поставила чайник,
И мы все будем пить чай.

Первоклассники обычной массовой школы с легкостью справились с заданием. Для урока мы выбрали пять переводов, достаточно полно представляющих все многообразие детских работ:

(1) Полли ставит чайник,
Полли ставит чайник,
Полли ставит чайник,
Мы все будем пить чай.

Почти полное повторение подстрочника.

(2) Поля ставит чайник,
Поля заваривает чай,
Поля ставит сахар,
Мы все будем пить чай,
чай,
чай.

Процедура подготовки чаепития расслоена на три действия. Превращение Полли в Полю – обычное для процесса перевода явление русификации иноязычного произведения.

(3) Полли поставила чайник
Ясным весенним днем.
Полли поставила чайник,
Мы все чай пить к ней идем.

Вторая строка, в оригинале повторяющая первую, заменена на новую: в ней переводчик внес новую деталь. Изменен характер рифмовки:

(4) Оля испекла пирог,
Оля испекла пирог,
Оля испекла пирог,
Мы все будем есть пирог.

Замена запечатленной в тексте жизненной картинки при полном сохранении формы отраженного в подстрочнике оригинала:

(5) Мне купили мячик,
Мне купили мячик,
Мне купили мячик,
Мы все будем играть в мяч.

Полная замена жизненной картинки и предметного поля произведения.
А еще говорят, что младшие школьники – наивные реалисты и форма произведения для них неактуальна, а обсуждать с ними можно только содержание... А какова степень абстракции в последнем переводе!.. А каков «отраженный» троекратный повтор слова «чай» в переводе, превратившем Полли в Полю!
Наши восторг и удивление, которые немедленно привели нас к детальному анализу и осмыслению материала будущего урока, незаметно переросли в замысел и – чуть позже – в интригу урока. Было совершенно очевидно, что центральным событием, кульминацией урока должно было стать открытие того факта, который налицо в детских работах: переводчик может пренебречь содержанием произведения, но при этом обязан сохранить его форму.
Кстати, рассуждали мы, а случается ли такое с профессиональными переводчиками?
Но нет! Мы нашли два перевода английской народной песенки, выполненные Самуилом Маршаком и Вадимом Левиным. Перевод Маршака выглядел так:

Идут на горку Джек и Джилл,
Несут в руках ведерки.
Свалился Джек и лоб разбил,
А Джилл слетела с горки.

Заплакал Джек, а тетка Доб,
Склонившись над беднягой,
Спешит ему заклеить лоб
Коричневой бумагой.

А перевод Левина – так:

Билли и Долл
Полезли на стол
Знакомиться с новым котом.

Первым был Билл.
Он шишку набил.
А Долли свалилась потом.

Итак, все в порядке: наши первоклассники вели себя в традициях школы поэтического перевода...
Чтобы учебная интрига была убедительной, динамичной, в ней должна присутствовать хоть небольшая доля реальных, подлинных эмоций. И потому мы решили начать урок с провокационного вопроса-утверждения, слегка утрирующего наше реальное удивление: неужели авторы переводов про мячик и пирог переводили песенку про Полли? Нет, скорее всего они ошиблись и переводили какую-то другую песенку!
Я уверена: каждый учитель чувствует преимущества учебной интриги. Потому что она решает проблему мотивации учебных действий, образно говоря, сжимает пружинку или закручивает спираль, которые, энергично распрямляясь на протяжении всего урока, придают ему динамику и эмоциональность.
Для детей важно также и то, что сомнению подвергнуты не какие-то качества текста и чужие действия, а их собственные учебные поступки.
Действительно, чтобы понять сомнение учителя, детям придется сравнить переводы между собой и понять, за счет чего выделенные учителем переводы выпадают из общего ряда. При этом сравнение и последующие за ним другие учебные действия будут производиться по инициативе детей и служить средством сначала собственного понимания, а затем и убеждения учителя в правомерности, естественности таких переводов.
Благодаря успешно осуществленной учебной интриге с нашими первоклассниками на этом уроке произошло некоторое учебное событие: все переводили одну и ту же песенку, а переводы получились совсем разные, про разное; и учительница даже подумала, что те, у кого получились совсем непохожие переводы, все перепутали и переводили другую песенку. Но на самом-то деле переводы очень похожи, хотя в одном говорится, как в подстрочнике, про чайник, а в других – про пирог и про мячик. Везде первая строчка повторяется, и все в конце собираются вместе. И они смогли доказать учителю, что все переводили одну песенку, хотя для этого пришлось просмотреть несколько страниц учебника и проверить, случается ли такое с настоящими переводчиками.
Не правда ли, есть чем поделиться дома с родителями, с друзьями?

Татьяна ТРОИЦКАЯ