Недописанное письмо из Москвы в Сан-Франциско

Где-то звучит смех, где-то возникает спор, и под перекрестным огнем вопросов проясняется истина

После первого дня Соловейчиковских чтений я проснулся в три часа ночи в гостиничном номере. Сон сбежал и не возвращался. Чтобы остановить карусель мыслей, пришлось взять бумагу и ручку. Надо написать американским друзьям в Бостон и Сан-Франциско. Вот они удивятся, получив открыточку из Москвы!
Подумав, я начал: «Привет! Угадай, откуда пишу. Из Москвы, конечно. Я здесь на педагогической встрече, язык не поворачивается назвать ее конференцией или семинаром, нет, это именно встреча, встреча друзей.
Сердце дрогнет при виде учителей, приехавших за тридевять земель, с конца света, только для того, чтобы послушать педагогов-новаторов, пообщаться с единомышленниками, поклониться могиле Симона Львовича Соловейчика, писателя и педагога, основателя нашей газеты. Газета существует для учителей, для них мы работаем, и учителя это чувствуют.
То, что происходит в залах, трудно описать, еще труднее объяснить. Проще прийти, увидеть, участвовать. Из всех слов лучше всего подходит «общение» – общение свободное, перетекающее из учебных классов к стендам приложений газеты, а от них – к столикам кафе в центральном зале.
Учителя знают: посмотри на лица учеников в классах – и сразу поймешь, какая перед тобой школа. Наша школа сотрудничества поражает именно этим – светлыми лицами, добрыми и понимающими, радостными и удивленными, одним словом, живыми.
Есть и проблемы. Например, не хватает стульев. На прошлогодних чтениях их было 250, в этот раз – 500, и все равно оказалось мало. Люди приходят, сидят на уроках в битком набитых мастер-классах, останавливают друг друга в перерывах, где-то звучит смех, где-то возникает спор, искрами разлетаются резкие слова, но это спор друзей, это откровенность, на которую не обижаешься, наоборот, ее ценишь, ею дорожишь.
Как же отличается наша встреча от привычных официальных педагогических мероприятий с их мертвящей серьезностью и чинопочитанием! Наверное, так же, как небо и земля. Как день и ночь. На чтениях можно говорить смело, спрашивать открыто, возражать по существу.
Возможно, вам покажется странным, что бывает иначе. На американских научных конференциях даже хирурги позволяют себе шутить, люди ведут себя непринужденно, сочетая деловитость, вежливость и свободный дух.
Но наша привычная скованность и боязливость делают это чуть ли не подвигом. А ведь свободный дух важен в педагогике как нигде. Душевный контакт в классе не заменить ничем. Он или есть, или его нет. Без него тяжело работать с детьми, а как же обойтись без него, встречаясь с учителями.
Прежде всего им надо знать, что о них не забыли, что их любят, их ценят, с ними рады общаться, делиться своими секретами, не поучая, а советуясь, прислушиваясь к их голосу. Это первое условие успеха.
Следующее условие – понимание. Что на самом деле происходит на уроках, в учельской, что здесь можно изменить, улучшить? Трудно было побывать в шести мастер-классах одновременно, но я пытался.
Кроме славных ветеранов педагогики сотрудничества – Шаталова, Лысенковой, Амонашвили, – беседовал с Юрием Афанасьевичем Макаровым из Перми (индивидуализация обучения), с Александром Михайловичем Лобком из Екатеринбурга (вероятностное образование), с педагогическими журналистами, которые многое повидали и многое понимают. Под перекрестным огнем вопросов прояснялась истина.
Где еще можно было встретиться всем нам, разбросанным жизнью от Нью-Йорка до Владивостока? Для того и съезжаемся».
За окнами гостиницы светало. Подходило время собираться на второй день чтений, и я отложил недописанное письмо. Американские друзья поймут и подождут. Видно, одной открыточкой тут не обойдешься.

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"