Главная страница ИД «Первого сентября»Главная страница газеты «Первое сентября»Содержание №69/2000

Вторая тетрадь. Школьное дело

Всё для института,
все – для института!

Но неужели это главная задача школы?

Почему-то считается, что детский сад, школа и университет – жесткая вертикаль в системе образования и уровень педагогического мастерства нередко измеряется количеством учеников, поступивших в престижные вузы. Не превращает ли это учителя скорее в репетитора, чем в педагога в полном смысле этого слова? Но профессора все равно недовольны, как школа готовит к поступлению в институт, и предпочитают, чтобы абитуриенты заканчивали подготовительные курсы.
И все-таки школа и вуз – партнеры или соперники?
Павел Шмаков и Надежда Иваницкая беседовали об этом с учителями и вузовскими преподавателями.

Председатель Союза ректоров на январском совещании в Государственном Кремлевском дворце призывал осознать школу как гигантские подготовительные курсы, где положительную оценку на выпускном экзамене получает один из пяти: именно такой процент российских выпускников поступает в вуз.
С экзаменами в 1 класс мы тоже свыклись: скоро на каком-нибудь всероссийском съезде найдется главный директор школы, который назовет детские сады низшей предшествующей ступенью перед школой.
В начале учебного года, который переводит детей из второго в третье тысячелетие, мы решили побеседовать с очень разными людьми о различных этапах образовательной системы.
Университет, школа, детский сад – вертикаль или партнерство?
Владимир Фалин, учитель небольшой православной школы “Диалог” в городе Сосновый Бор Ленинградской области, с грустью заметил, что университет сегодня все более превращается в научный политех, все более напоминает машину для подготовки узких специалистов в научных областях.
И тогда понятно, что ему нужны профильные классы, выполняющие роль подготовительных курсов.
Массовая школа и школы, ориентированные на личностное развитие ребенка, не выполняют этого заказа.
Школа, как и общество, стратифицируется. Забывается истинное значение слова “педагогика” – детовождение. Вспомнить бы об этом, да и о культуре, которую В.Фалин определяет как “то, что приближает человека к Богу”.
Командировка в небольшой культурный городок центральной части России: десять часов от столицы. Это по стилю жизни далеко не Москва, не Питер, не Подмосковье: живущие и работающие здесь учителя находятся в ситуации сродни японцам с их системой пожизненного найма, но без японского уровня зарплаты и патриотизма по отношению к родной фирме. Город Зеленодольск, Республика Татарстан (чуть меньше ста километров от Казани). В двух шагах – граница Республики Марий Эл.
Школы в Татарстане, как правило, – коммунальные образовательные учреждения, согласно республиканскому Закону “Об образовании”. С российским образовательным законодательством это не согласуется, и потому, пока законодатели разного уровня не договорились, для учителей из Татарстана высшие инстанции по всем вопросам – в Казани.
И вновь разговор со школьными педагогами о ситуации последних лет. Детский сад, школа, вуз – от низшего к высшему? Однако всего 20% выпускников российских школ продолжают учиться в вузах. Адекватна ли их подготовка требованиям университетов? Тому ли учили детей школьные учителя, что нужно от абитуриентов профессуре высшей школы?

Накия Шамсувалеевна Чибинова, директор татарской школы из Зеленодольска:
– В последние годы лично у меня складывается мнение, что вся жизнь ребенка – это сплошная подготовка в вуз. Сначала родители долго и упорно выбирают детский сад, где будет набор занятий, чтобы подготовить ребенка к поступлению в 1 класс. В класс престижный, чтобы позднее опять поступить в какой-то необычный класс среднего звена. И все это для того, чтобы учиться в профильном классе, в школе, где есть связь с вузом.
Вся школьная жизнь ученика направлена на подготовку к вузу. А где счастливые школьные годы?

Марина Фаритовна Нигаметзянова, учитель истории:
– Я думаю, что ни детсад для школы, ни школа для вуза не являются низшей ступенью. Каждое из этих учреждений – это особый мир, с особой атмосферой и особыми задачами. У школы же чисто образовательные функции. Для многих детей важнее всего общение со сверстниками и взрослыми, обретение своего “я”.
Сама столкнулась с тем, что вузы гораздо консервативнее школы (особенно инновационной). Довольно часто мои ученики, поступившие на престижный и желанный факультет, жалуются, что там все по-старому и в школе было гораздо интереснее. Дело в том, я думаю, что в школе процесс обучения в основном связан с общением. И школьные учителя больше прилагают усилий, чтобы заинтересовать, увлечь своих учеников, а не просто читают лекции.
Процент поступления: 20 из 100 мне кажется заниженным, ведь большинство выпускников средней школы попадают в вуз. Другое дело – те, кого не берут в 10 класс или кто сам не хочет дальше учиться.
Между школьными и вузовскими требованиями существует большой разрыв. Я думаю, что программы вступительных экзаменов перегружены количественно, а не качественно. От абитуриента в первую очередь требуется зубрежка, а не аналитические навыки, которые сейчас стараются развивать в школе.
Для чего учится большинство детей? Я думаю, что вовсе не для того, чтобы стать студентом (это же не самоцель). Они учатся, чтобы определиться: чего они хотят, что им интересно в этой жизни, что они вообще собой представляют.

Наш следующий собеседник – личность в своем роде легендарная. Почти три десятилетия Валентина Алексеевна Сочнева руководит созданной ею летней школой “Квант” для ребят из Татарстана, увлеченных исследовательской деятельностью или имеющих успехи на олимпиадах. Наша газета уже рассказывала однажды об этой удивительной школе на берегах Волги (“ПС” № 73, 8 июля 1997 года).
За эти годы десятки тысяч школьников Татарстана прошли через созданные ею школу “Квант”, через Малый университет, через экспериментальную школу-лицей при КГУ.
Валентина Алексеевна Сочнева:
– Школа дает основные знания. То, что остается, мы помним всю жизнь. Я, например, до сих пор помню свойства кислот и щелочей, хотя в жизни с химией не сталкивалась. Существует масса профессий, где высшее образование совсем не обязательно. Если у девочки лежит душа ухаживать за больными, она добрая, ласковая, заботливая, ее совсем не нужно гнать в медицинский институт. Показатель работы школы – это количество хороших людей, которые оттуда вышли. Если к 8–9 классу школьник сам чувствует, что хочет не выхаживать больных, а делать сложные операции, не работать на станке, а создавать его, у него должна быть возможность получить дополнительное образование. А в старших классах можно выделить преподавателей, которые специально будут готовить школьников к поступлению.
И тогда возможным вариантом стратегических направлений развития школы станет решение августовского педсовета одной из уникальных московских школ. Сам педсовет проходил в течение нескольких предсентябрьских дней в ста километрах от Москвы, чтобы бытовые и семейные заботы не отвлекали от самого главного. Вот они, эти стратегические цели, задачи и действия:
– создание условий для развития индивидуальности ребенка;
– расширение свободного, строго не регламентируемого образовательного пространства за счет внутренних и внешних (Москва, Россия, мир) ресурсов;
– создание условий для расширения жизненного опыта ребенка, применения полученных знаний и умений на практике для решения своих проблем, проблем школы, общества, глобальных проблем современности;
– изменение содержания образования на основе перевода предметных умений в универсальные (определение приоритетных универсалий для данного возраста, предмета, экспериментальной команды);
– дальнейшее укрепление демократического, толерантного уклада жизни в направлении создания условий для внутренней комфортности учителей и ребят;
– расширение участия родителей в образовательной работе.

А что о нынешней школе и школьниках, об абитуриентах и первокурсниках года двухтысячного думает вузовский преподаватель? Куда идет современная школа?
Александр Владимирович Бузгалин, профессор Московского университета, на недавних парламентских слушаниях в Государственной Думе подметил грустную тенденцию последних лет:
– Пусть даже действующий Закон “Об образовании” очень хорош, но он не работает. И если хороший закон не работает, то исправлять его новым хорошим законом бесполезно. Формальное тестирование, новый формальный закон не обеспечат справедливости. Элитные богатые школы становятся еще недоступнее, прочие школы – вымирают. Бескультурье возрастает. Пытаясь единым экзаменом приблизить школу к вузу, мы, в частности, обеспечиваем переток денег от обеспеченных родителей к репетиторам – школьным учителям.
Демографические проблемы и 12-летка, модернизация образования и единый экзамен на стыке школы и вуза, парламентские слушания по “яблочному” законопроекту “Об обеспечении конституционных прав граждан на общее образование” высвечивают те самые болевые точки, которые пока не обратились в трагедии. Да, пока в наших школах в отличие от заокеанских дети не стреляют друг в друга. Верится, что сползание к пропасти мы сможем остановить. Если будем останавливать вместе!

Беседовал Павел ШМАКОВ


Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"



Рейтинг@Mail.ru