Главная страница ИД «Первого сентября»Главная страница газеты «Первое сентября»Содержание №43/2000

Вторая тетрадь. Школьное дело

Леонид Гуревич

А что интересно тебе?

Это “Флаэртиана”. Это фестиваль нового документального кино. Это школа, где нет учителей и учеников, где можно прогуливать и нужно спорить

Нравится ли вам такое созвучие: Усть-Качка? Слышали ли вы его когда-либо? Вряд ли. Если покопаться в справочниках, обрисуется санаторий или курорт (воды, ванны, процедуры) неподалеку от Перми, где в широкую важную Каму впадает, выбегая из бора, речушка Качка.

Но с некоторых пор топоним Усть-Качка можно сравнивать, ну, скажем, с Тарусой (или Барбизоном?), с подмосковным Болшевом. Хваткие журналисты уже и “кинематографической Меккой” величают.

Если же отказаться от высокопарности, то дело в том, что за последние пять лет на курорте трижды собирались лучшие кинодокументалисты России на фестиваль со звучным именем “Флаэртиана”. Международный фестиваль нового документального кино – таков его полный титул. Два человека, по сути, дали жизнь этому празднику и в то же время трудовому субботнику. Роберт Флаэрти – первый из них, великий американский документалист, а второй – Павел Печенкин, молодой пермский кинематографист, своей энергией сотворивший невозможное.

Судите сами: неделя просмотров самых новых лент. Неделя споров, дискуссий, докладов и обсуждений. Гости из Франции, Бельгии, Нидерландов. Объемистые каталоги на двух языках, свой веб-сайт в Интернете. И самое бесценное: неформальное общение профессионалов с утра до глубокой ночи.

Все это и удивительно, и достойно внимания. Но, возвратившись с “Флаэртианы-2000”, я все же должен ответить себе: почему об этом достаточно узком, корпоративном событии не просто хочется, но необходимо написать в газете, казалось бы, далекой от наших профессиональных забот?

Прежде всего потому, что Усть-Качка – это Школа (хотя школярам тут иногда и за 60)! Большая буква тут не случайна: мне по душе принципы тамошнего обучения, и они, по-моему, благородны и универсальны. Во-первых, диалогический метод. В Усть-Качке все время спорят. В зрительном зале или вечером на посиделках под джаз и банку пива, а то и чего покрепче. Нет мэтров. Нет учителей и учеников. Есть взаимообучение. Понимаю, что эта методология не вполне приложима к дидактике в отечественной средней школе – ан все-таки...

Еще одно важно в этой курортной Школе: возможность самообразования. Собственного выбора: что тебе интересно? Можно пропускать те или иные просмотры, отправиться в видеотеку и выбрать в ней именно те фильмы, что тебе необходимы.

Наконец, “Флаэртиана” – единственный в стране фестиваль-семинар, где просмотры (практика) укреплены докладами и сообщениями (теория). Навскидку, что называется, перечислю несколько тем, докладов на “Флаэртиане-98”:

“Реляционная теория времени в свете кинематографических аналогов”;

“Модели времени в христианской культуре”;

“Документ. Время. Миф”;

“Время “Апокалипсиса”;

“Мифический и эпический хронотоп: пространственные перемещения героя”.

Не слабо? Докладчики – математик, философ, физик, священник, фольклорист. Широта охвата, многосторонность подхода, отказ от узколобой специализации – разве не верная примета современного образования?

Я вовсе не уверен, что прослушанное за неделю в Усть-Качке немедленно найдет отражение в каком-нибудь фильме. Да и не в этом дело. Отходит в прошлое образ традиционного киношника-документалиста, главная добродетель которого – оперативность. Главная добродетель – думать!

Но едва ли не большая – чувствовать! И со-чувствовать. Тут и лежит, на мой взгляд, главная причина “высказывания” именно в “Первом сентября”.

Для начала две банальности (и тем не менее, две истины). Одна заключена в том, что, как во все времена, современные тинейджеры (если хотите – отроки и отроковицы) в большинстве своем, увы, не слишком богаты духовно. Новое меркантильное время в России эту проблему усугубляет. Вторая банальность: отечественное игровое кино переживает кризис, болеет, мечется, ищет новые нравственные ориентиры (как будто они есть, эти “новые”!). Хочется и зарабатывать, и “сеять разумное, доброе, вечное” – и по большей части высеваются плевелы. “Пипл” в итоге тянется к более профессиональному иноземному кино.

Со всей ответственностью хочу заявить: иное время сегодня переживает российское и другое бывшее советское неигровое кино. И в нем всплывают пузыри брожения, и в нем плесневеют порой стенки бутыли. Но – Усть-Качка не даст соврать! – общий вектор сформировался иначе. Он направлен на размышления о добре и зле, самоотверженности и сострадании, духовности и опустошенности, смысле жизни, поиске призвания, рождении ответственности. Героями неигрового фильма все чаще становятся люди думающие, пусть рефлексирующие, но не бессмысленные, пусть не без слабостей, но без оголтелого эгоизма, люди поступка, люди веры. Поэзия и философия жизни открываются сегодняшнему российскому неигровому фильму, покинувшему наконец уютную и привычную лежанку чистой или политизированной информационности. Вот, опять-таки навскидку, только несколько лент из “Флаэртианы-2000”:

“Занесенные ветром” Андрея Осипова – история Богом забытого рыболовецкого поселка, где наперекор всему жив человек и ищет свой единственный путь;

“Порода” Татьяны Калужиной – мать и дочь, смена поколений, драма выживания и надежды;

“Красота, доброта, любота” Светланы Зониной – сдержанная поэзия самоотверженности, чувства долга;

“Полет шмеля” Юрия Шиллера – начало жизни, истоки характера;

“Три трейлера” Валерия Соломина – мужчина и дело его жизни, ответственность и невостребованность;

“Последний король симеизского пляжа” Георгия Негашева – трагедия утраты мужества;
“Трасса” Сергея Дворцевого – эпическая драма верности избранному пути, суровая правда человеческой стойкости...

Каждая работа достойна статьи, и панорама этих и других лент открывает такое многообразие жизни человеческого духа, что, право, грех замкнуть это богатство в стенах всего лишь фестивалей и семинаров.

Я уже не говорю о “побочных плодах” этого творческого поиска: о географии, ландшафтах – от Белого до Аральского моря; об интересных событиях и праздниках их оригинального кинематографического раскрытия; о возможности взгрустнуть и посмеяться; о радости зрелища.

Доставить эти залежи к сердцу и разуму нынешнего поколения обучающихся, приобщить их к жизни страны и общества, “растолкать” душевно и мыслительно с помощью особого рода экранной культуры – чем не задача?

Практически это означает создание единой библиотеки (видеотеки) неигрового кино в рамках каждой школы (дешевле – группы школ). Коллектив экспертов (хорошее дело для следующей встречи в Усть-Качке!) очертил бы круг фильмов. Разумеется, их тираж в виде бытовых vhs-кассет потребует от Министерства образования определенных затрат, хотя и не слишком больших. Стоимость видеопроекторов или просто видеомагнитофонов, соединенных с большим монитором, тоже постоянно снижается... Дальше можно было бы говорить о круге преподавателей, о факультативном курсе (не только кинематографу учить, но более – пониманию жизни), о связях с авторами. Видит Бог, не столь это дорого. Впрочем, я никак не экономист, могу и просчитаться.

В одном я уверен: нельзя держать втуне серьезное богатство, накопленное за десятилетия. Нерачительно это и нелепо. Я далек от мысли, что человек, посмотревший волнующий нравственный фильм, “перекуется” уже на следующее утро. Речь идет о создании повседневной среды разумного, совестливого и деятельного существования.

Лучшее наше неигровое кино в сочетании с лучшими традициями российской школы – это не панацея. Но разве не путь?

Путь, подсказанный и Бобом Флаэрти, и Пашей Печенкиным, и Усть-Качкой.

На фото: кадр из фильма С.Зониной  “Красота, доброта, любота”

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"



Рейтинг@Mail.ru