Жизнь неформальная, очень даже правильная

Миры эксполярных экономик окружают нас, они укоренены и растворены
в повседневности нашего прошлого, настоящего и будущего, они имеют огромное значение. Но до сих пор мы, зачарованные борьбой и изучением рынка
и государства, меньше всего обращали на них внимание. Мы только сейчас
приступаем к всестороннему изучению эксполярности, и, вероятно, именно здесь нас ждут самые неожиданные открытия.

Термин “эксполярные экономики” выдвинут в противовес капиталистическим и государственным экономикам – двум фундаментальным политико-экономическим моделям и модели маятника между ними (когда государственная экономика перестает работать, внедряют капиталистическую, называемую рыночной; когда перестает работать капиталистическая экономика, проводят некоторое государственное вмешательство). Эксполярные формы находятся вне этих полюсов, а также не “между ними”, так как обладают собственной логикой существования.
К ним относятся семейные хозяйства, крестьянские и городские; деятельность специалистов, в принципе не поддающаяся формализации, связанная с монополией способностей, знаний и навыков; частичная занятость вне основного оплачиваемого труда (венгерские социологи называют ее “второй” экономикой); криминальная экономика.
Сравнение экономических успехов стран, в хозяйстве которых эксполярные формы были представлены в разной степени, показывает: там, где они не зажимались, а интегрировались в общую народно-хозяйственную систему, социально-экономические показатели были выше. Так, социалистическая Венгрия, где было разрешено мелкое семейное предпринимательство, превосходила по темпам экономического роста Советский Союз; Япония, сохранившая разветвленные сети семейно-корпоративного труда, превосходила США, а Италия с многочисленными видами неформальной деятельности превосходила Англию.
За пределами Северной Америки и Западной Европы мир эксполярных экономик гораздо глубже и колоритнее. Например, про Африку у западных социологов, антропологов и экономистов существует элегическая шутка: “В Африке, кроме неформального сектора, другого сектора экономики нет”. Неформальный сектор здесь пластичен за счет постоянной миграции между городом и деревней. Он стал ведущим в Заире, где неофициальные доходы гораздо выше официальных зарплат прежде всего за счет контрабанды слоновой кости, алкоголя, золота и оружия. Государство действует неэффективно: чтобы перевезти продовольствие из одной страны в другую, в Заире надо получить около 70 подписей государственных чиновников – это просто предопределяет появление других каналов для потока ресурсов.
Знаменит и неформальный сектор Латинской Америки, который при высокой поляризации доходов между бедными и богатыми стал важным социальным амортизатором.
Россия традиционно считается родиной и заповедником эксполярности. В России всегда было трудно понять, где начинается рабочий, кончается крестьянин и наоборот, хотя бы из-за отхожих промыслов, когда крестьяне на многие месяцы уходили на заработки в города. Но в городах они не превращались в пролетариев, потому что регулярно возвращались в свои деревни.
И через сто лет, после форсированной индустриализации, нынешние российские горожане, бывшие крестьяне или дети крестьян, по-прежнему комбинируют доходы города и деревни. Знаменитые шесть соток и сельский труд по выходным и в отпуск есть великая эксполярная примета современной России. Формы эксполярных российских хозяйств разнообразны: семейные и межсемейные сети взаимопомощи, работники вторичной и дополнительной занятости, шабашники, челноки, дорожники, старатели; в национальных республиках сети взаимопомощи состоят из кланов, тейпов и так далее.
Три основополагающих принципа неформальности: симбиоз, дар, выживаемость можно сопоставить с принципами формальности: отчужденность, обмен, зажиточность.
Симбиоз – это и правила широкой сельской взаимопомощи, и баланс интересов колхоза и крестьянского двора, и связь предприятий и домохозяйств его работников. Наиболее проницательные руководители предприятий понимали и понимают эффективность такого симбиоза – крупного и мелкого, формального и неформального – и умело его используют. В эксполярном симбиозе предприятие и семьи работников можно представить двумя половинками единых песочных часов, песок в которых – ресурсы. Чтобы часы работали, необходимо соблюдать и регулировать баланс перераспределения ресурсов между двумя емкостями: предприятием и семейным хозяйством. По мнению экспертов, в среднем около 30 процентов ресурсов российского предприятия практически любой отрасли производства используется напрямую и натурально в интересах семейных хозяйств его работников. Формально это ослабляет экономическую эффективность производства, но неформально поддерживает эффективность социальную и порой само существование этого самого производства.
Во второй половине столетия из развивающихся стран в Западную Европу переселились более 15 миллионов человек. Турки, арабы, африканцы, индийцы преобразили облик западных городов. Вынужденные в основном занимать малооплачиваемые и непрестижные рабочие места, иммигранты тем не менее денег откладывают больше, чем местные европейские трудящиеся. Чаще всего их сбережения идут на строительство дома, покупку земли, открытие счета в банке у себя на родине. И тут работает принцип песочных часов, симбиоза, уже межконтинентального и межнационального. И опять инициаторами и проводниками этого социально-экономического симбиоза выступают именно семейные экономики.
Само по себе это не плохо и не хорошо; подобный симбиоз может быть как взаимовыгодным, так и взаимопаразитирующим. По сути своей симбиоз неформальных экономик противостоит отчужденности экономик формальных. Но если формальное отчуждение может перерасти в неформальное одиночество, то неформальный симбиоз может превратиться в формальную круговую поруку.
Дар – другой основополагающий принцип неформальных экономик. Он противостоит формальному принципу обмена, главное в котором – эквивалентность. Формуле “время – деньги” здесь могла бы противостоять формула “время – дар”: так, строительная бригада шабашников сегодня работает несколько часов, завтра – от рассвета до заката, работает не в темпе, заданном машинным производством, а исходя из конкретных человеческих обстоятельств. Здесь точность излишня и вредна: когда вы угощаете кого-нибудь семечками, правило хорошего тона – насыпать до тех пор, пока не взмолятся: “Ну, хватит, хватит, куда?!” Идеальный дар должен быть как можно более щедрым по ценности, как можно более неопределенным по времени; он предполагает столь же щедрый и неопределенный ответ. Этот обмен дарами иногда перерастает в настоящую “гонку вооружений”. Но даже обыденные и “незначительные” повседневные подарки друг другу друзей, родственников, соседей очень укрепляют сети человеческих связей.
Выживаемость – третий принцип эксполярных экономик, самый главный: он определяет их основную цель. Собственно, этой цели прежде была подчинена почти вся стратегия, большинство технических и социальных приемов крестьянских обществ. Лозунг выживания – “Прежде всего безопасность”. Взаимопомощь, щедрые дары, общинная земля – все это позволяло компенсировать провалы в семейных ресурсах из-за природных колебаний или социальных кризисов. Известный исследователь традиционных обществ Полани отмечал, что стремление устранить угрозу индивидуального голода через культуру уравнительных перераспределений делает их более гуманными, чем рыночная система, хотя и менее эффективными экономически.
В экономике выживания особую роль играют межпоколенные семейные связи. Дедушки и бабушки, занимаясь внуками, осознанно или неосознанно ждут благодарности детей; но они будут заботиться и о детях, и о внуках, если ничего не получат взамен.
В другом значении “выживать” – это жить так, как хочется, несмотря на систематически упускаемую экономическую выгоду. Так, для творческих, заинтересованных в своих занятиях людей главное – чтобы выжило само это занятие, ради которого, кажется, они и живут.
Следует признать, что миры экономик со своими целями, стратегиями, критериями рациональности и эффективности множественны. Наверняка возможны взаимовыгодные формы их сосуществования.
Миры эксполярных экономик окружают нас, они укоренены и растворены в повседневности нашего прошлого, настоящего и будущего, они имеют огромное значение. Но до сих пор мы, зачарованные борьбой и изучением рынка и государства, меньше всего обращали на них внимание. Мы только сейчас приступаем к всестороннему изучению эксполярности, и, вероятно, именно здесь нас ждут самые неожиданные открытия.

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"