Баски против черных буйволов

Легендарный футбол 40-х годов – стадионный, дворовый, пуговичный

Еще не кончилась самая страшная война, как в наше детство ворвалось овеществленное чудо.

Наваждение исходило отовсюду, захватывая пространство и время со сказочной быстротой. Клокотало радостью и множилось, поражая и завораживая.

Наваждение взмывало ввысь, рождаясь из лучистого перезвона искристых консервных банок, поддетых сотнями тысяч мальчишеских ног, на бесконечных пустырях и дворах огромного города.

Кружа головы, неслось над домами, расцвеченное захватывающими легендами о довоенных футбольных викингах, что пушечными ударами ломали штанги ворот.

Музыка наваждения была соткана из марша Блантера и карнавальных импровизаций Вадима Синявского, чей волшебный голос вмиг укрощал все распри, драки и разбои.

Повсюду убедительно рассказывали о матчах между мистическими “черными буйволами” и вполне реальными басками. Если первым приписывалась агрессивная способность в любую минуту незаметно, пырнуть соперника, то вторых превозносили за виртуозность. Каждый баск, жонглируя головой и пятками, мог проносить мяч через все поле, не допуская к нему соперника, не давая касаться земли.

А по киноэкранам многократно увеличенные, с реактивной скоростью носились курносые кумиры в юбочных трусах с белыми кантами, заставляя страстных болельщиков сжевывать горящие папиросы или зацеловывать от радости подвернувшихся под руку милиционеров.

– Я выбираю “Торпедо”! “Торпедо” – это не просто снаряд бешеной мощи, сокрушитель могучих линкоров! “Торпедо” – непобедимая энергия!.. А вспомните, чем палят “катюши”! “Торпедо” – неудержимость! Пылающий метеор, проносящийся сквозь мрак и тьму.

– Положим, на рисунках эмблем твое “Торпедо” больше походит на шпульку от швейной машинки. А вот в названии “Крылья Советов” есть взлет.

Футболом бредили. На футбол молились. Просыпаясь и засыпая, с футболом связывали самые невероятные желания.

В футбол без устали играли.

Блестящими жестянками с английскими буквами и тряпичными самодельными мячами.

Отвертышами от детских погремушек и звонкими круглыми шишаками, украдкой свинченными со старых железных кроватей.

Редким гурманством были довоенные детские мячики с облезлыми боками или “полысевшие” теннисные.

Не гнушались и головами бывших целлулоидных пупсов.

В зависимости от состава участников, количества луж и освещения играли во всех частях двора, на лестничных площадках и в слепых кишкообразных коридорах коммуналок.

Играли двое на двенадцать и один на один. Обычно матч длился до счета двадцать. А если случалось договориться на время, то играть меньше двух часов считалось просто бессмысленным.

Самые маленькие пробовали свои силы в качестве живых штанг. Лучшими признавались те, кто минимально уклонялся от летящих жестяных банок. И стоически переносил удары, чреватые серьезными синяками и ссадинами. Именно эти отважные и составляли новую футбольную поросль.

Времени от окончания уроков до наступления темноты на обыкновенный футбол категорически не хватало.

В футбольные поля превращались парты и школьные подоконники. Пустые консервные банки заменил крохотный бумажный квадратик, выкроенный из листа тетради, куска газеты или просто восьмушки промокашки.

Согнутый по двум диагоналям, квадратик мгновенно превращался в мяч-пирамидку. Легко скользил по любой твердой поверхности с помощью щелчков или воздушной волны, происходившей от хлопка ладони. Существовал вариант и губного футбола. Кто кого передует. Штангами микроворот служили большой и средний пальцы. Указательный исполнял роль всемогущего вратаря.

Дома царствовал пуговичный футбол. Всевозможные столы, от кухонных до бывших ломберных, со сказочным проворством освобождались от всего лишнего и с помощью школьных линеек и кусочка мела пропорционально размерам расчерчивались под футбольные поля. Воротами становились либо вкладыши из спичечных коробков, либо заранее скрученные каркасы из мягкой проволоки. Роль игроков исполняли определенным образом отсортированные пуговицы с острыми краями и отменным скольжением. Чаще всего мячами оказывались выкроенные из ластика шарики или скаток из хлебного мякиша.

Для выстреливающих бит специально подтачивались самые крупные пуговицы.

Сказочным подарком считались обнаруженные по случаю покерные фишки. Помимо внешнего изящества покерные фишки обладали редкой маневренностью, изумительным скольжением и точностью ударов, во многом превосходя самые прославленные пуговичные наборы...

Неотразимое впечатление произвела на меня вариация настольного футбола, которую я увидел в доме моего старшего двоюродного брата. Футбольное поле, красочно выписанное на здоровенном листе ватмана, наклеенного на картон, было расчерчено на пятьдесят “живых” квадратов и на столько же “мертвых” треугольников.

На исходных позициях застыли вырезанные тоже из картона и аккуратно раскрашенные фигурки футболистов с лицами, отдаленно напоминающими знаменитых кумиров.

Вратари имели право перемещаться лишь в пределах своей штрафной площадки ходами шахматных королей.

Троим защитникам разрешалось двигаться, как шахматным коням. Двое полузащитников уподоблялись слонам, скользящим по диагонали.

Центральный нападающий наделялся возможностями ферзя.

Очередность и последовательность ходов определяли брошенные кости.

Когда я осторожно заикнулся о возможности получения дубля самобытной игры, брат потребовал взамен медный таз для варенья, любимую собственность моей мамы. На мой удивленный вопрос, зачем ему медный таз, кузен объяснил, что вырежет из таза дно и выкроит контур футбольного мяча. А затем в сердцевине символичного мяча один из его друзей выгравирует портрет динамовского вратаря.

Каждую весну рано или поздно наступал упоительный момент, когда друг, наклонившись, шептал мне:

– Сваливаем после второго урока. Она уже изумрудная.
– Кто?
– Травка на “Динамо”.

И мы отправлялись на “Динамо”. И там, вглядываясь через могучую ограду в сияние живой зелени, что угадывалось в прогале одного из проходов на западную трибуну, мы мысленно пришпоривали время. Каждый представлял ликующие минуты, когда под рев вздыбившихся трибун рванется с мячом вперед именно его любимец. Только одному он виделся в белой, другому в алой футболке. Но каждый из нас счастливо задыхался, стремясь не отстать, быть рядом, без единого звука впитывая грезу наваждения.

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"